Лабиринт Данимиры
Шрифт:
— Да никто, собственно, и не собирался бежать за ними с предложениями нежной дружбы или драться за столик в столовой. — Я пожала плечами. — Просто они такие… яркие. Колоритные. Картинки из анимэ. Как же не перемыть им кости-то, Жень? И вообще, у нас институт девчачий, мальчишек раз-два, и обчёлся. А тут этот Мартин, звезда прибалтийская…
Я вспомнила развевающиеся золотистые волосы, голубые глаза, устремлённые вдаль, и нежные губы — улыбавшиеся, будто в предвкушении невероятной встречи. Чего греха таить, «явление Мартина народу» произвёло на меня большое впечатление.
— Давай закругляться с разговорами, нам на занятия пора. —
Криво усмехнувшись, она добавила:
— Одновременно.
— Высокие отношения… — только и смогла промямлить я.
— Ну, чего ты хотела? Так и положено в чёрном ковене, для укрепления магической связи. У них же там половина ритуалов на сексе держится. Кончай хлопать глазами, вставай, пошли.
До аудитории, где через пару минут должны были начаться занятия, мы шли молча, и больше к этому разговору не возвращались.
Однако взбудораженное подсознание подкинуло мне подарочек — в наступившей ночи мне привиделся Мартин. Он лежал, раскинувшись на смятом тёмном атласе пурпурно-винного цвета, неподвижный, совершенно обнажённый, золотистые волосы были рассыпаны странно упорядоченно, образуя солнечный ореол вокруг головы. Его ковен был с ним. Четыре черноволосые девушки, тоже обнажённые, напротив, непрерывно передвигались — то свивая смуглые тела, то развивая их, то почти полностью скрывая Мартина, то открывая его. Всё это походило на клубок змей, празднующих свою змеиную свадьбу, а самым страшным было то, что ледяные глаза Мартина смотрели прямо на меня, и я могла поклясться, что он видит меня в реальности. На его губах по-прежнему гуляла предвкушающая улыбка. Мартин медленно поднял руку и беззвучно поманил меня пальцем. Я почувствовала, что против воли начинаю приближаться к тёмному ложу, и застонала от ужаса.
Спасла меня Снежинка.
Она услышала стон и разбудила меня.
— Ты мычала, — сообщила она, сидя на моём животе. — Плохой сон?
— Фу, ужас какой, — сказала я, слушая как бешено колотится сердце в груди. — Ужас, какой дурацкий сон! Спасибо тебе, Снежечка, что разбудила меня. Ты просто спасла меня.
— Что тебе снилось?
Я подумала и сказала:
— Змеи. Мне снились змеи.
Снежка замолчала ненадолго — подключилась к своему Катнету. Потом заявила авторитетно:
— Это к измене или предательству. Или к назначению индийским посланником. Ты должна быть настороже, ведьма Данимира. Навряд ли тебя пошлют в Индию. Хотя, всё в этой жизни бывает…
Я пробормотала:
— Потом догонят и ещё раз пошлют индийским посланником. Буду, буду настороже. А пока пойду-ка я лучше водички попью. И валерьянки приму капель двести.
— Мне тоже, мне тоже, — обрадовалась Снежинка и, вскочив с места, принялась топтаться по мне, выпуская когти.
— А тебе нельзя, — строго сказала я.
Снежка возмутилась.
— Но я же спасла тебя от змей!
— Снежа! Огромное тебе спасибо, Родина тебя не забудет. Но ты ведь, если валериану хотя бы понюхаешь, до утра по ковру валяться будешь и песни свои кошачьи петь. А мне на занятия с утра.
Попив водички и вернувшись в постель, я попыталась было заснуть, но быстро выяснилось, что спать при свете у меня не получается, а заставить себя выключить лампу я тоже не могу — покой не приходил.
В итоге я снова вскочила, вернулась на кухню и заварила
Несколько листочков, отщипнутых от сушёной веточки мелиссы, я закатала в шарик из шоколадной фольги и выдала в качестве игрушки Снежинке. Подарок фамильяру понравился, и она полночи неутомимо гоняла его по углам.
Читала я до утра, слопала весь шоколад и приползла на занятия невыспавшаяся и злая. Злилась я прежде всего на себя и на свою девичью впечатлительность. Женьке, которая заметила, что я сегодня не в форме, я не рассказала ничего, отговорившись банальной бессонницей.
Да и что я ей могла сказать? Что вчера я увидела привлекательного внешне студента, и этой же ночью он приснился мне в эротическом сне? Наверное, смешливая Журавлёва тут же вспомнила бы дедушку Фрейда и старый анекдот на тему «жениться вам надобно, барин».
Нет уж, такие подробности я не собиралась предавать гласности.
Через какое-то время я успокоилась и вспоминала этот сон уже в юмористических тонах — удивлялась, почему в постели с Мартином не было ещё и Тургенева Ивана Сергеевича с Чаком Палаником и Полиной Виардо.
Старшая Журавлёва уже третий год по вечерам подрабатывала баристой в кофейне, которую держал хозяин-маг. Семья Журавлёвых была небогата, и дополнительный доход стал не лишним.
Вскоре выпал случай, и Лена предложила освободившееся место официантки младшей сестрёнке. Я в деньгах не нуждалась, но тоже пошла поработать за компанию. Чтобы оставалось время на учёбу, мы разделили с Женькой одну вакансию на двоих.
На три-четыре вечера в неделю я превращалась в официантку, и эта игра в Золушку увлекала меня чрезвычайно. Мне нравилось всё: и само расположение «Кофейного Рая» — неподалёку от Невского проспекта, и то, что в стильном и уютном помещении было два этажа, и что наверх ведёт красивая деревянная лестница с фигурно выточенными балясинами и широкими перилами; нравилось туго повязывать вокруг талии длинный, до щиколоток, коричневый холщовый фартук, нравилось встречать улыбкой новых посетителей и приветствовать завсегдатаев каким-нибудь приятным презентом — круассаном с ещё горячей клубничной начинкой или рассыпчатым песочным сердечком в ореховой посыпке.
Это была настоящая взрослая жизнь — вечерняя, сияющая в холодной осенней мгле электрическими огнями, пахнущая свежесмолотой арабикой и тёплой выпечкой, наполненная человеческим гомоном и звуками джаза, доносившимися из динамиков… Взрослая жизнь — с поправкой на то, что я могла в любую минуту вернуться в детство.
При устройстве на работу, правда, произошёл непонятный эпизод.
В назначенный вечер мы с Женькой подъехали в кафе, где нам предстояло трудиться. Лена встретила нас и повела на второй этаж, в кабинет хозяина, чтобы представить своих протеже. Роберт Ашотович, конечно, никогда не стал бы связываться с несовершеннолетними, но ему в качестве сотрудниц были нужны именно ведьмы. Основная масса посетителей кафе происходила из магического сообщества, и всегда находился кто-то, желающий прикурить от собственного пальца или раствориться в воздухе при виде внушительного счёта. Хозяин «Кофейного Рая» замаялся реставрировать картину мироустройства в головах обычных граждан и с некоторых пор подбирал персонал только среди магически одарённых.