Лабиринт искажений
Шрифт:
— Хмель? — позвал полковник.
— Что? — тут же ответил агент, хотя казалось, что он крепко спит.
— Что бы ты сделал, если бы узнал о перевозе в твоём городе секретной информации, но при этом имеющий два нападения на инкассаторов? Будь ты на месте первого секретаря…
— Я бы позвал начальников силовых ведомств и дал указание усилить охрану машины.
— Вооот! — Ткачёв поднял палец. — Если первый секретарь так сделал, значит мы имеем круг подозреваемых.
— Так мы уже подозреваем всех начальников. В чём новость?
—
— И что? — Хмель окончательно проснулся и сел на диване.
— А то, что твоих бойцов по дороге встретили. И встретил кто-то не вызывающий опасения. И привели их в засаду, которую они не ожидали. И где у них не было манёвра. А кто это мог быть?
— Гаишники или менты… О, прости.
— Не страшно. Но, заметь, гаишников мы в расчёт не брали…
— Да, ты прав. Но не уходи в сторону, полковник, пока не поговоришь с первым секретарём. И посмотри ещё документ.
Ткачёв отложил справку по первому секретарю и прочитал второй лист. Это было распоряжение Зареченскому отделу КГБ о прекращении контроля над разработками инженеров-радиотехников. Было предоставлено заключение экспертной комиссии о бесперспективности этих разработок. Экспертное заключение было подписано тремя академиками АН СССР и ректором Томского института радиоэлектроники. Но была и копия письма замначальника радиотехнического института имени Минца по линии Минрадиопрома к Андропову с просьбой передать разработки инженеров из Зареченска.
— Я ничего не понимаю, — недоумевал Ткачёв.
— А что тут понимать, — Хмель забрал у него бумаги. — У нас сутки, чтобы доложить Трефилову. Он доложит Андропову. Но в любом случае опытную лабораторию перевозят в Москву.
— Значит, бандиты пойдут на штурм лаборатории всеми силами?
— Не знаю, Андрей Викторович. Москва, не Зареченск — третье управление выставит такую охрану, что мышь не пролезет.
— Но здесь Главарь явно растерян, он уже начинает зачищать своих бойцов.
— Не понял?
— Ночью был убит шофёр банды. Я перед твоим приходом только с розыска. Исполнителя догнать не удалось, но он потерял свой пистолет, когда убегал.
Хмель вскочил с дивана и нервно стал мерить шагами комнату.
— За сутки мы не вычислим бойцов банды. И скорее всего Главарь пойдёт в лабораторию один. Всех зачистит и устроит взрыв с пожаром. Если будет трое, то совсем беда. Двое с автоматами отвлекут, а Главарь сделает свое дело.
— Но тогда же ему хана!
— Кто тебе сказал?! Такого приказа не было, ты же помнишь.
Хмель резко остановился.
— А откуда Главарь может узнать об эвакуации лаборатории? Правильно — от первого секретаря. И что это будет означать? Опять правильно — ему отказывают в переводе в Москву.
Ткачёв не успевал следить
— А это означает, что из Зареченска не будут делать «форпост» для наших войск в Афганистан. То есть, Главарю здесь вообще делать нечего. Он быстренько покрошит лабораторию и смоется. Но гаишник, Андрей Викторович, у него точно должен быть в этом случае! Факт! Через пост ГАИ только гаишник может проехать без досмотра, если «включат» перехват. И гаишник будет ждать Главаря где-то недалеко от завода радиотехники.
Хмель воодушевленно остановился и взглянул на Ткачёва.
— У тебя есть надёжный человек?
Вопрос поставил Ткачёва в тупик. Он и сам недавно задавал его Поплутину и не получил ответа.
— Хмель, я взаимодействую тесно только с Сашей Поплутиным. Мне он кажется надёжным. Ещё Михаил Ильич — из прокурорских, ну, и местный чекист — Гриша.
— Ух ты! — удивился агент. — Я, смотрю, ты времени даром не теряешь! Даже местного чекиста завербовал!
— Скорее, он меня, — улыбнулся полковник. — Все эти люди ещё старой закалки. И я считаю, что им чужды меркантильные и барские замашки. Они стараются делать своё дело, и делают так, как умеют.
— Интересно! И как ты это определяешь?
— Ни один из них не сказал мне «мой город». Я слышал — «наш».
— И в чём разница? — удивился Хмель. — Наш, значит и мой…
Ткачёв взглянул на него с недоумением.
— Разница в том, как преподносится «мой». У Поплутина — это «мой» в «нашем», а у прокурора города — «мой», значит он хозяин, а остальные делают так, как он считает нужным.
Хмель на секунду задумался, а потом махнул рукой.
— Ладно, вам виднее… Так на кого мы можем опереться?
Ткачёв тут же ухватился за последнюю фразу:
— Вот видишь, ты сказал мы, а не я! Чуешь разницу?!
Агент посмеялся.
— Да понял я! Давай к делу…
— Поплутин более молод, и у него есть навыки розыска. А что ты хочешь?!
Хмель выставил палец, будто пистолет.
— Есть идея, как устроить ловушку Главарю. Идея, конечно, так себе. Но хочу с тобой обсудить.
— Валяй! — полковник устроился на стуле удобней.
— Допусти, Главарь получил информацию, что лаборатория переводится в Москву. Не думаю, что Козырев за бутылкой будет держать язык за зубами — он же наобещал своим людям перевод в Москву вместе с ним. А тут такое…
— Согласен. Дальше! — Ткачёв стал понимать план Хмеля.
— Главарь соберёт банду и под предлогом окончания работы в городе, предложит провести последний налёт и скрыться.
— А мотивация для исполнителей? Что? Деньги?!
— А почему бы и нет, — отпарировал Хмель.
— Не пойдёт, — забраковал полковник. — Где Главарь возьмёт их? Они самому ему нужны, как воздух.
— Вот! — ткнул в Ткачёва пальцем агент. — Он ориентирует своих бойцов на новый налёт. Например, взять кассу на радиотехническом заводе. И под этим прикрытием сделает взрыв в лаборатории.