Лабиринт памяти
Шрифт:
— То есть ты думаешь иначе? — скрестив руки за спиной, Лоренцо иронично вскинул бровь.
— Конечно иначе! Не знаю, что вы там себе напридумывали…
— К слову, я не говорил Элисе, что она недостаточно хороша для тебя, Драко, — вкрадчиво вставил тот.
— … но вам не нужно было вмешиваться. Мы бы сами во всём разобрались!
— Просто ей нужен другой мужчина. Ты был её первой любовью, и ей не с чем сравнить, но, поверь, я знаю: она ещё полюбит по-настоящему, и, к счастью, эти чувства наконец будут взаимными.
Драко
— Пойми, Драко, я всего лишь хотел её подготовить.
— Подготовить? Ох, только не говорите, что…
— Да, я знал, что ты разобьёшь ей сердце, ведь твоё собственное уже давно принадлежит другой.
Брови Драко взметнулись, а в голове воскресло воспоминание об их первой встрече. Ему захотелось рассмеяться.
— Вы хотя бы послушайте себя со стороны. Несколько недель назад вы соглашались, что я люблю Элису, а сейчас признаёте: моё сердце давно принадлежит кому-то другому. По-моему, ваш источник сообщает вам неверную информацию, иными словами, путается в показаниях.
Лоренцо грустно улыбнулся, но когда начал говорить, от улыбки не осталось и следа.
— Боюсь, Драко, ты ошибаешься. Я никогда не соглашался, что ты любишь Элису, но соглашался, что ты любишь. Понимаешь разницу?
Разумеется, он понимал разницу, но абсолютно не понимал, какого чёрта всё это значит.
Видимо, заметив замешательство на его лице, Лоренцо произнёс:
— Не пытайся сейчас понять смысл моих слов, мальчик . Придёт время, и ты всё узнаешь, хотя, видит Мерлин, я бы не хотел, чтобы это произошло.
Их диалог длился считанные минуты, а мозг Драко, казалось, уже начал закипать. Чем дольше он разговаривал с Лоренцо, тем меньше понимал. Конечно, можно было предположить, что тот несёт чушь, но что-то внутри него нашёптывал: услышанное — правда.
— Если вы так много знаете, то наверняка можете назвать имя той, которую я, по вашему мнению, давно люблю, — пренебрежительным тоном наконец выпалил Драко, хотя внутри всё похолодело.
Лоренцо покачал головой.
— Могу, но не вижу в этом необходимости. Ты сам знаешь её имя, — он посмотрел в глаза Драко долгим взглядом, и тот замер.
В голове сразу нарисовался образ: длинные каштановые локоны, вздёрнутый носик с редкими веснушками и тёплые шоколадные глаза, с нежностью смотрящие на него.
Грейнджер.
Нет.
Да.
Грейнджер.
Драко медленно замотал головой и сделал шаг назад.
— Не может быть, вы лжёте.
— Ты так не думаешь, — почти сочувственно взглянул на него Лоренцо.
— Ещё как думаю! Это бессмыслица — то, о чём вы говорите. При любом раскладе я не мог её полюбить раньше, чем… — он осёкся, вмиг пожалев о вырвавшихся
Чёрт.
— Любовь — самое удивительное на свете чувство. Порой так легко понять, в какой момент ты разлюбил человека, но так сложно определить, когда полюбил, — задумчиво перевёл взгляд куда-то вверх Лоренцо.
— Докажите, — зло процедил Драко, буравя глазами стоящего перед ним волшебника.
— Что, мой мальчик? — вновь устало посмотрел на него тот.
— Докажите, что это правда. Что я действительно…
У него просто не повернулся язык договорить начатую фразу. Это было чем-то настолько пугающим, огромным, вопиющим, что он никак не мог набраться смелости даже как следует поразмыслить над этим, не то что говорить.
— Драко, ты же видел пегасов, верно? — после недолгого молчания сказал Лоренцо, пристально посмотрев глядя ему в глаза.
— Какое отношения это имеет к моему…
— Так видел или нет? Ответь, — требовательно перебил Лоренцо, и что-то, заставившее Драко повиноваться, мелькнуло в его взгляде.
— Да.
— А вот я их не видел ни разу. Знаешь почему?
— Понятия не имею, и не то чтобы меня это волновало, — фыркнул Драко, ожидая, что Лоренцо продолжит говорить, но тот лишь молча изучал его таким пытливым взглядом, что это уже начинало раздражать.
— Хорошо, Драко, я скажу, — вздохнул тот, и в его глазах мелькнуло сочувствие. — Пегасов могут видеть далеко не все люди, хотя многие бы хотели встретить этих животных…
И внезапно Драко вспомнил, вспомнил ту старую книгу о волшебных существах с яркими картинками, которую они вместе с матерью рассматривали давними вечерами. Он читал про пегасов так много лет назад, что даже забыл об этом.
Понимание бесцеремонно ворвалось в его сознание и вихрем снесло остатки и так сомнительного спокойствия. Ведь если он всё правильно понял, то…
И прежде чем он успел предупредить, чтобы Лоренцо замолчал, тот произнёс последние слова, которые поразили Драко до глубины души.
— … потому что эти существа являются только тем, кто хотя бы раз в жизни по-настоящему любил.
Нет.
Не может быть.
Неужели он в самом деле…
Драко в ужасе отшатнулся от Лоренцо, который сочувственно наблюдал за его сумасшествием.
— Тебя это пугает — понимаю. Но, поверь, совсем скоро всё встанет на свои места.
— Идите к чёрту, — медленно отступая, отозвался Драко, словно тот виноват во всём, что с ним случилось.
Словно Лоренцо виноват в этом.
— Прощай, Драко. Вряд ли мы увидимся вновь: пришло время мне покинуть этот курорт навсегда. Но помни, всё, что с тобой здесь произошло, приведёт в конечном счёте к лучшему, — проигнорировав его слова, продолжил Лоренцо и слабо улыбнулся. — А теперь иди к ней и перестань сомневаться. Ты знаешь, где её искать.