Лабиринт памяти
Шрифт:
— Какой статьи? — переспросил Рон, но услышав вместо ответа возню в соседней комнате, добавил: — И вообще, что ты ищешь?
— Уже всё, нашла! – появилась девушка в дверях с толстой книгой в руке и с лёгким раздражением объяснила: – Статья семьдесят пять точка один – «Нарушение закона об ограничении употребления волшебства по отношению к магловским электроприборам в присутствии лиц, угрожающих конфиденциальности Волшебного Мира».
— Ты что, весь этот, как его, кодекс выучила? – не сводя глаз со здоровенной книги, ошеломлённо спросил рыжеволосый.
Гермиона
— «Весь этот», Рон, называется Уголовный Кодекс Волшебного Мира.
— Да какая разница! – отмахнулся Уизли. — Нужен он мне больно.
Девушка укоризненно покачала головой, но развивать тему не стала. Вместо этого она вышла в прихожую, где столкнулась с Гарри, который, судя по виду, недавно проснулся.
— Доброе утро! – сквозь зевок сказал Поттер, но, окинув Гермиону взглядом, добавил: — Куда ты так рано собралась? Только девять часов утра!
— Срочный вызов из Министерства, — ответила девушка, надевая туфли. – Кто-то подбросил заколдованный фен в семью маглов.
— И что, они не могут без тебя справиться?! – округлил глаза парень. – Брось, Гермиона! Ты и так пашешь за троих, да ещё и без выходных!
— Я всего лишь выполняю свою работу, — казалось, уже в сотый раз объяснила девушка и открыла входную дверь. – Всё, я ушла! Скоро вернусь.
Дверь за ней закрылась, и послышался глухой хлопок, извещавший о том, что Гермиона аппарировала.
— Ага, всегда она так говорит, а сама возвращается чуть ли не ночью, — недовольно произнёс Рон, всё так же листая журнал. – Сколько живу, всё больше убеждаюсь – люди не меняются.
— Можно подумать, тебе сто лет, — усмехнувшись, заметил Гарри, войдя в гостиную.
— Вполне возможно! Знаешь, я где-то слышал, что психологический возраст человека порой сильно отличается от биологического, — с умным видом произнёс Рон.
— Согласна лишь в том случае, если окажется, что твой психологический возраст не больше тринадцати, — послышался голос Джинни, спускавшейся с лестницы. Девушка ловко увернулась от запущенной в неё Роном диванной подушки, подошла к Гарри и чмокнула его.
— И тебе доброе утро, сестрёнка, — съязвил Рон, на что Джинни состроила ему рожицу.
— Вообще, если честно, я беспокоюсь за Гермиону, — плюхнулся на диван Гарри, привлекая невесту к себе. – Она стала несколько раздражительной в последнее время.
— Не то слово, — нахмурившись, подтвердил Рон. Ему здорово доставалось от Гермионы в последнее время.
Конечно, он и сам был виноват во многих ситуациях, но раньше гриффиндорка была куда терпимее.
— По-моему, это неудивительно: Гермиона за все четыре года работы в Министерстве не брала отпуск ни разу, — констатировала Джинни, обняв Гарри. – А в последнее время так и вовсе пашет без выходных. Любой станет раздражительным после такого, даже если это Гермиона Грейнджер с её нечеловеческой трудоспособностью.
— Отдохнуть ей не мешало бы, — буркнул рыжеволосый. – Может тогда подобреет.
На какое-то время, призадумавшись, все замолчали. Тишину нарушил Гарри, который выглядел так, словно
— Отдых, точно! – хлопнул он себя по лбу. – Я совсем забыл вам рассказать! У меня есть отличная новость!
От воодушевления Поттер даже вскочил с дивана и повернулся лицом к друзьям:
— Помните, четыре года назад, как только война закончилась, Министерство на каждом углу трещало о том, что «Гарри Поттер и его отважные друзья обязательно получат вознаграждение за спасение Волшебного Мира» и всё такое в этом духе?
— Ну да, что-то вроде этого припоминаю, — задумавшись, произнёс Рон, после чего стукнул кулаком по столу: – Вот ведь балаболы! Понаобещали нам тогда с три короба, а в итоге не исполнили ничего!
— Не кипятись, Рон, дай Гарри договорить, — раздраженно обратилась к брату Джинни, отчего тот моментально замолк, кинув на неё хмурый взгляд.
— Так вот, — проигнорировав замечание друга, продолжил Гарри. – Вчера, когда я был в Министерстве, меня вызвал к себе в кабинет Стивиус Колман, и угадайте, что он сказал?
— Боюсь предположить, — неприязненно фыркнула Джинни, которой совсем не нравился новый Министр Магии. На её взгляд, он слишком много говорил и слишком мало делал. В общем-то, Стивиус Колман был неплохим человеком, но, к сожалению, не обладал достаточными способностями к руководству. Джинни часто говорила, что лучше, чем Кингсли Бруствер, Министра не найти, и друзья были с ней полностью согласны. Они нередко предпринимали общие попытки уговорить Кингсли принять пост Министра, который ему неоднократно предлагали в самом Министерстве Магии, но тот лишь отмахивался, туманно приговаривая, что “сейчас ещё не время”. Однако, ходили слухи, что вот-вот Стивиус Колман освободит свое место, уступив его не кому иному, как Кингсли Брустверу, и друзья ждали этого момента с нетерпением.
— Колман попросил прощения за столь длительное неисполнение обещания по поводу вознаграждения и сказал, что надеется, что я приму, для начала, в подарок от Министерства четыре путёвки в Италию на — как он сказал — «лучший курорт Волшебного Мира». М-м-м… Как там его… Ля Миа… Миа Магнолия… Ля белла…
Гарри сморщил лоб, пытаясь вспомнить название, но, увидев странную реакцию друзей, спросил:
— Что-то случилось?
Рон с Джинни выглядели ошеломлённо.
— Случайно не «Ля миа белла магнолия»? – тихо спросила младшая Уизли.
— О, точно! «Ля миа белла магнолия»! Придумали же названьице! – воскликнул Гарри, но, помрачнев, добавил: — Я сказал Колману, что подумаю, хотя сначала хотел отказаться. После войны, в которой мы могли рассчитывать лишь на собственные силы, не получая практически никакой поддержки от Министерства, принимать какие-то подачки от правительства, мягко говоря, не хотелось бы. Тем не менее, я понимаю, что в случае отказа будет ещё хуже: в покое они меня не оставят, о чем Колман мягко и намекнул сегодня. Он, видите ли, чувствует острую необходимость хоть как-то компенсировать «причиненный моральный ущерб за столь длительную задержку исполнения обещания». Вот как он выразился.