Лабиринт просыпается

Викверс Рейн

— Весьма хорошо. Только очень устала.

— Это я могу хорошо понять, — он посмотрел сквозь огонь на изнуренные лица, а затем

громко сказал: — Давайте спать. — Шорох спальных мешков был достаточным ответом. —

Миша, ты сменишь позже Леона. И после своего караула разбуди меня, чтобы я заменил тебя.

— Все ясно.

Джеб как раз собирался искать спальное место для себя, когда перехватил взгляд

Дженны.

— Могу я спать рядом с тобой? — спросила она тихо.

Джеб невольно

улыбнулся, затем кивнул.

В углу она уже настелила картона. Поверх него они еще раскатали свои спальные мешки.

Она сразу же залезла внутрь, Джеб лег рядом с ней, но отвернулся. Тем не менее, они были

близко. Так близко. Он мог чувствовать дыхание Дженны, которое мягко касалось его затылка.

Если я сейчас развернусь, то моя рука потянется к ней...

Он не решался осуществить эту мысль. С того привала в лесу, когда они почти

поцеловались, много чего произошло. Джеб безмолвно проклинал себя за малодушие, но он

просто не был готов сделать первый шаг. Слишком велик его страх быть отвергнутым, перед

безвыходностью и того, что он испытывал к Дженне. И он так лежал в темноте, вплотную к

девушке, за которую был готов умереть и все же желал будущего для них обоих, едва решаясь

дышать.

Дженна смотрела на отблески света, танцевавшие на спине Джеба. Навязалась ли она ему

слишком сильно, отступал ли он поэтому теперь перед нею? Казалось, что на каждый шаг,

который они сделали друг к другу, было сделано два шага назад.

~142~

Рейн – Викверс – Лабиринт просыпается

Rainer Wekwerth - Das Labyrinth erwacht

В лесу она прижалась к нему, но ничего не произошло. Тогда Дженна списала все на

усталость, но теперь она спрашивала себя, чувствовал ли он вообще что-то. И при этом она

была уверена, что что-то было. Отчаяние от нежелания отпустить свою надежду на то, что Джеб

разделяет ее чувства. Она уже давно знала, что значит для нее Джеб. Теперь она вынуждена

была признать, что, возможно, она сделала поспешные выводы, из чистой надежды, что он

может на самом деле чувствовать что-то к ней. Конечно, здесь Джеб ее друг и он будет

защищать ее, но она хотела гораздо большего, чем это. Что с ним случилось? Ни жеста, ни

соприкосновения, ни заботливого слова.

Дженна была в отчаянии. Она с трудом подавила слезы. Ох, Джеб, разве ты не

замечаешь, что я чувствую к тебе? Мое сердце трепещет, если ты рядом, и я мечтаю о

твоих губах.

Джеб, пожалуйста, повернись. Скажи что-нибудь, обними меня, прижми меня, позволь

мне

ощутить твой поцелуй.

Но он не сделал ничего подобного. Вскоре Дженна услышала его спокойное дыхание. Он

уснул.

Наконец, она смогла дать волю слезам.

Леон сидел в темноте у входа и вглядывался наружу, где в слабом свете луны блестел

снег. Снегопад утих и серые облака разошлись, часть неба прояснилась. Леон задумчиво жевал

кусок хлеба. Он думал о том, что сказал Миша на обратном пути.

Я не позволю лишить меня моей чести.

Возможно, в этом что-то есть? Чем они отличаются от ведомых инстинктом животных?

Едят, убиваю, выживают. Но не была ли его жизнь такой всегда? Он часто старался вызвать

образы из своих воспоминаний, но все оставалось призрачным и размытым. Он редко слышал

голоса, но и они были проклятиями или командами, сквернословием или клятвами мести.

Возможно, это все здесь наказание за те грехи, которые я совершил? Я убивал. Парня.

Выстрелил ему в грудь. Забрал его жизнь. Вероятно, я заслужил то, чтобы находиться тут.

А что насчет остальных? Они тоже расплачиваются за то, что совершили в прошлой

жизни?

Возможно, Джеб и Миша. В случае с Кэти это допустимо, но что было с Дженной и Мери?

И Тианом? Он при всем желании не мог представить себе, что эти трое способны на нечто

такое, за что их так можно было бы наказать.

Если это наказание, то не должен ли я хотя бы знать, за что оно? Потому что я

убийца.

Но остальные? Он противился этим мыслям, но это был единственный логический вывод:

был ли он убийцей среди убийц? Кто вообще их наказывает? И откуда знает, что они получили

справедливое наказание?

Мы как крысы. Жрем, кусаем, боремся — и, скорее всего, кто-то за всем этим

наблюдает.

Он сжал руку в кулак и протянул к беззвездному небу.

Кто бы ты не был, если я выживу, я тебя найду. И убью.

Мери лежала в своем спальном мешке. Ей не спалось, хотя она охотно бы подремала. Ее

мысли снова и снова возвращались к Кэти.

Кэти убийца. У нее был нож, и она перерезала веревку. На что еще она способна?

Она не знала. Чем сильнее старалась Мери составить ясное представление о Кэти, тем