Шрифт:
Проснулась я с ощущением, что со мной что-то не так, и никак не могла понять, что конкретно. Не открывая глаз, повернулась на бок очень осторожно, чтобы не наткнуться на Лешку. Диван у него узковат, а сам Лешка – мужчина крупноватый, мягко говоря, увесистый, да еще норовит занять все доступное место, пару раз меня вообще во сне с дивана на пол спихнул.
Итак, я повернулась, но ощутила рядом с собой лишь пустоту. Очень удивилась, потому что этот бегемот никогда не встает раньше меня, пощупала рукой постель, никого не обнаружила и, наконец, сообразила открыть
Не подумайте, что такое со мной каждый раз, просто сегодня в ушах забивали сваи, как на стройке, в голове плескалось что-то противное и густое, как гороховый суп, а все тело болело, как будто меня переехал асфальтовый каток, будто волка из мультфильма.
Вот с глазами тоже все было странно. Обычно, когда я просыпаюсь, перед ними стоит легкий туман, нужно сесть и потрясти головой, тогда туман уйдет, и окружающие предметы обретут свои очертания, хоть и не совсем четкие.
Короче, у меня сильная близорукость, с шестнадцати лет я ношу контактные линзы, которые обязательно нужно снимать на ночь, так что утром у меня перед глазами все расплывается в тумане… ну, про это я уже говорила.
Я едва не вскрикнула: было такое чувство, что перед глазами у меня разорвалась светошумовая граната. Только, ради бога, не подумайте, будто я знаю, что это такое, просто глаза дико резало, и слезы рекой потекли.
Все ясно: вчера вечером я не вынула линзы. Бывало такое пару раз, честно признаюсь – выпили тогда с девчонками прилично.
Очень осторожно я приоткрыла один глаз на малюсенькую щелочку, потом второй. Ничего, жить можно. Глаза болят, но тумана перед ними нет, все видно довольно ясно.
То, что я увидела, мне очень не понравилось. Это была вовсе не Лешкина квартира! Не его диван, не его шкаф, не его занавески, которые я совсем недавно носила в химчистку.
У Лешки в квартире всегда жуткий беспорядок, если я не убирала. А он еще ругался, что я вечно засовываю куда-то нужные вещи.
В этой комнате было вроде бы прибрано, во всяком случае, в обозримом мною пространстве не валялись грязные носки и россыпи крошек от пиццы, а коробки не громоздились в углу. И не пахло потом и испорченной едой.
Я потянула носом. Действительно не пахло. Но воздух был все же какой-то затхлый, как будто год не проветривали.
Тут я осознала наконец, что лежу в незнакомой комнате на чужой постели абсолютно голая. Вот именно, одеяло тонюсенькое, даже мурашки по коже побежали, впрочем, не от холода, а от страха.
Как я здесь очутилась? Кто меня сюда привел? Ничего не помню.
Сжав зубы, чтобы они не стучали, я очень осторожно села на диване и спустила ноги на пол. На ощупь он был чистый – ни комков пыли, ни песка под ногами. И тапочек тоже не было.
Я еще раз оглядела комнату. Плотные занавески задернуты, полутемно, хотя в щелочку видно, что на дворе белый день. Сколько же я проспала? И вообще, сколько сейчас времени? Утро или день? И где хозяин квартиры?
Я было вскочила, но застыла на месте. Ясно, что привез меня сюда мужчина. Но вот кто? Понятно, что не Лешка, это не его квартира. Значит, я познакомилась с кем-то вечером,
Комната поплыла перед глазами, и я плюхнулась обратно на диван. Господи, да такое поведение для меня совершенно неприемлемо! Не святая я, конечно, но в жизни не было, чтобы поехала к первому попавшемуся парню сразу после знакомства!
«Так. Только не паниковать!» – приказала себе. Нужно убираться отсюда как можно скорее. Я прислушалась и не услышала ничего, потому что в ушах по-прежнему забивали сваи. Но все же было такое чувство, что в квартире никого нет.
Очень осторожно я встала. Комната сделала поползновение покружиться, как в вальсе, но я решила не обращать на такие мелочи внимания, и вскоре ей это надоело. Я еще раз огляделась в поисках своей одежды и ничего не нашла. Вот именно: ни на стуле, ни на столе, ни на полу не было ничего. Я перерыла постель на диване – ничего, даже трусиков нет. Не веря в такое свинство, я отдернула занавеску. Подоконник был чист, ни цветов, ни пыли.
Пейзаж за окном ничем не порадовал. Напротив дома находилось промышленное здание, выкрашенное в унылый серо-бежевый цвет. Редкие узкие окна смотрели тускло, как глаза слепого попрошайки. Здание было огорожено высоким глухим забором, но сверху я видела, что двор совершенно безлюден.
Тут я осознала, что стою у окна совершенно голая, и спряталась за занавеску. Затем сдернула с дивана простыню, которая была чистой, но противно пахла какой-то химией, завернулась в нее и решила выйти из комнаты, тем более хотелось в туалет и хоть как-то умыться. Да еще горло пересохло, было такое чувство, что там поселилось семейство ежей и выставило все колючки.
Я очутилась в небольшой аккуратной прихожей, куда помещалась только вешалка, зеркало с полочкой, на которой не валялось даже расчески, и галошница. Зато на ней я обнаружила свои туфли. Ну да, мои синие лакированные лодочки, которые я надеваю довольно редко – уж очень каблук высокий. А вчера, значит, надела.
В прихожую выходили еще три двери, одна, самая узкая, оказалась дверью стенного шкафа. Радость моя была неописуемой, когда я обнаружила там свое легкое пальтецо и сумку. И можете себе представить, что в сумке лежал нетронутый кошелек, ключи и телефон, правда, безнадежно разрядившийся.
Да, могу себе представить, что подумают встречные люди, увидев девицу в пальто, надетом на голое тело и в туфлях на босу ногу. Пальто к тому же короткое.
Я вдруг почувствовала ужасную злость. В голове что-то щелкнуло, как будто включили радиоприемник, и кто-то отчетливо сказал: «Не трать зря время, тебе пора уходить!» Я даже оглянулась в поисках того, кто это сказал, но сообразила, что голос звучал у меня в голове.
Однако шум в ушах куда-то пропал, и голова стала не такая чугунная. По этому поводу я распахнула следующую дверь и оказалась в кухне. Ничего особенного – маленькое помещение, дешевая встроенная мебель, но все очень чистое. То есть непохоже, что только недавно хозяйка вылизала тут все, скорее, никто этим не пользуется.