Лагерь
Шрифт:
Негромкий перекатный сигнал возвестил о начале отбоя. Все нехотя поднялись, убрали игры, и отправились умываться. Через полчаса ребята были уже в своих комнатах. Я прошлась по спальням, проверила, все ли на месте, погасила везде свет и ушла к себе.
Минут через десять ко мне зашла Анюта. Мы вышли из корпуса, и стараясь придерживаться тенистых мест, прокрались к окнам изолятора. В комнате горел свет.
– Он там!
– шепнула я Анюте.
Девочка подошла к окну и встала на цыпочки, чтобы дотянуться до него. Этаж был цокольным. Она вытянула
– Кто здесь?
– Это я.
– сказала Аня, отступая к кустам.
– Анюта!
– воскликнул Володя, вставая на колени на подоконник, и прижимаясь к решётки.
– Тише!
– шикнула я и добавила, - Свет погаси. Из корпуса могут заметить.
Володя спрыгнул с подоконника, выключил свет и вернулся к решётке.
– Спасибо вам, Мария Сергеевна!
– сказал он.
– Теперь я вас оставляю. Прошу только об одном: говорите потише. Если вдруг вас услышат, я не ручаюсь за последствия.
– Хорошо! Конечно!
– взволнованно ответил подросток.
– Я буду стоять в стороне на "атасе". Если кто-то появится, дам знать. И давайте недолго.
Я отошла под деревья и пристроилась ждать, закутавшись в ветровку от докучливых комаров. Сквозь шум листвы, пение сверчков, до меня доносились приглушённые голоса ребят. Я включила подсветку на часах. Было полодиннадцатого. Я решила, что мы пробудем здесь до одиннадцати.
Ровно в одиннадцать часы пропищали сигнал и я подошла к ребятам.
– Володя, нам пора!
– сказала я.
– Уже всё?
– тоном обрячённого спросил он.
– Всё. Пойдём Анюта. Если нас застукают, будет плохо.
– Мария Сергеевна, мы придём сюда завтра?
– спросила она.
– Посмотрим. Если ничего не случится.
– Спасибо вам, Мария Сергеевна! Вы сдержали слово.
– сказал Володя.
– Я всегда стараюсь обещать только то, что в моих силах. Спокойной ночи, Владимир!
Мы крадучись отправились к нашему корпусу. Я вздохнула спокойно только в своей комнате.
– Ну как, наобщались?
– спросила я Анюту.
– Да. Жаль только, времени было мало.
– со вздохом ответила Анюта.
– А о чём хоть говорили, если не секрет? О побеге?
– Ой, нет! Что вы! Мы и не думали об этом. Вовка так обрадовался, когда меня увидал! Он сказал, что верил, вы обязательно что-нибудь придумаете. Я спросила его:
– Как тебе там?
– Нормально!
– ответил Вовка, - Только очень скучно. Медсестра приносит, иногда, домашнюю еду. Жалеет. Да вот Мария Сергеевна книгу принесла. Читаю с утра до вечера. Как у тебя дела? Расскажи.
– Тоже неплохо. Познакомилась с девочками. Вместе гуляем, общаемся. Только всё равно, я всегда думаю о тебе.
– И я думаю о тебе...
– вздохнул Вовка, - И как меня угораздило так влипнуть? Я ведь хотел как лучше, чтобы ты меня поскорее забыла, а вышло так, что я сделал тебе больно. Прости меня!
– Вовка,
– сказала я, - Что произошло, то произошло. Мы, всё равно будем вместе!
– Как?
– усмехнулся он, - Эта решётка крепкая. А после побега меня и в детдоме будут стеречь.
– Ну и что? Мы всё равно что-нибудь придумаем! Помнишь, как в детдоме все думали, что ты мой старший брат?
– Помню!
– улыбнулся Вовка, - Ты всем говорила, что если тебя кто обидет, придёт старший брат и разберётся.
– И ты меня всегда защищал. Так что же сможет нас разлучить? Такие решётки ещё не созданы!
– Как бы я хотел снести её!
– Вова вцепился в решётку руками и попытался раздвинуть прутья, - Здесь тишина с утра до вечера... Даже голоса ребят до меня не долетают. Как в яме. И время тянется, просто, бесконечно.
– Хороша яма - я еле могу до тебя дотянуться.
– Вот такая высокая яма.
– усмехнулся Вовка.
– Хорошо бы так стоять и стоять всю ночь! И видеться каждую ночь...
– сказала я.
– Размечталась!
– засмеялся Вовка, - Я на волю хочу!
– Из-за этой любви к воле ты теперь здесь.
– заметила я.
– "Сижу за решёткой в темнице сырой - вскормленный в неволе орёл молодой!" - с иронией процитировал Вовка, - Только решётки эти надоели. Мы с тобой всю жизнь видели решётки, заборы, прутья. Я ведь без них и не жил! Интересно, как это, жить на воле? Не ходить строем, не видеть прутьев и заборов?
– Как? Когда меня новые родители отдали в школу, первое, что я увидела - двухметровый забор. Там тоже чётко всё, уход домой только после занятий, потому что вещи в раздевалке заперты, переклички в начале уроков. А вот за пределами школы можно ходить, где хочешь! Никому до тебя нет никакого дела. Первое время я бежала домой, меня пугало пространство. А потом привыкла, и с девчонками стала заходить в магазины, просто гулять по улицам, заходить к ним в гости. Я, как слепая, училась осваиваться в новом мире. Дома - ешь, что хочешь и сколько хочешь. Я сперва налегла на шоколад, и знаешь, со временем он мне приелся. Когда чего-то много, то и не хочется. У меня своя комната, тоже невероятное явление. Вещи только мои, я могу делать в комнате всё, что угодно! Но дома есть главное ограничение - развлекаться после уроков. У меня свой компьютер, есть Интернет, диски с фильмами. Полки забиты книгами. Но нет самого главного - тебя!
– ответила я. Володя вздохнул и сказал:
– Меня? Если бы ты знала, до чего я бестолковый!
– улыбнулся Володя, - Я, когда сбежал, растерялся. Понял, что не знаю, куда идти, как сориентироваться. Стою на дороге, справа и слева лес. Пошёл по дороге вперёд, оказался в какой-то деревне. Мне хотелось есть, я и попросил чего-нибудь поесть в первом же доме. Оказалось, что это был дом участкового. Его уже обо мне известили. Вот он меня и поймал... Но пока я шёл по дороге, я смотрел на деревья, небо, любовался полётом птиц. Они свободны, они часть природы. Но ведь и я часть природы, так почему я вечно под замком?!