Lai`a Gol
Шрифт:
Первое место, само собой, присудили земной группе. Кто бы и сомневался — шоу у них действительно получилось великолепное. Второе место заняли Тира и Айл; третье было безоговорочно отдано шиданцам. Думаете, наши остались в пролёте? Да никогда! Первая в истории Академии интернациональная группа получила приз зрительских симпатий, удостоилась короткого репортажа в новостях и ещё очень долго служила ярким примером возможности невозможного для младших поколений в будущем.
К сожалению, у них не было возможности осознать свой триумф до конца — вероятно, оно и к лучшему. Всё-таки Серёгину была судьба стать капитаном, а не актёром, и кто знает, как сложилась бы его жизнь, узнай он, что воссозданный им на сцене образ Арчера оказался наиболее близок к оригиналу, чем большинство предыдущих?.. Однако семестр был окончен и большинство
Это только кажется, что на пути из Сан-Франциско в Эль-Сентро, да ещё и по воздуху, нет никаких препятствий и что заблудиться, следуя этим маршрутом, в принципе невозможно. Как мы уже не раз говорили, для группы номер семнадцать не было ничего невозможного.
Флайер пилотировал Н'Кай — во-первых, он был единственным, чей номинальный возраст достигал совершеннолетия по всем федеральным стандартам; во-вторых, только у него одного имелись права на пилотирование транспортного средства класса 1-А. И только он один мог так непревзойдённо истолковать предложенную ему на рассмотрение Алекс карту. В принципе, эта самая Алекс при желании вполне могла обзавестись правами уже давным-давно, вот только не было у неё такого желания, хоть ты тресни.
Вечером того же дня перед двухэтажным деревянным строением на ранчо Литгоу опустился старенький потрёпанный флайер полковника, из которого вывалилась группа побитых жизнью молодых людей, возглавляемая Алекс, чей несколько смущённый вид наводил на странные мысли относительно причин столь длительной задержки их прибытия.
— Отлично, — мрачно изрёк Джон, подпирая плечом дверной косяк. — Я уж собирался вас с собаками искать по всей Америке.
Компания скромно умолчала о том, как в поисках Эль-Сентро их занесло аж в Аризону. Это был их личный тайный позор, и они не собирались делиться им с командиром (Алекс держала карту вверх ногами).
Вслед за Джоном на веранде нарисовались Кирк и Сорел — все трое добрались до ранчо ещё шесть часов назад, и с тех пор терялись в догадках по поводу таинственного исчезновения группы курсантов (Алекс заблокировала свой коммуникатор, чтобы брат и впрямь не надумал искать их через спутник).
Джон показал ребятам их комнаты, и те проследовали за ним практически на автопилоте — большинству присутствующих было уже всё равно, где упасть и заснуть — вид у них был порядком замученный.
Пользуясь тем, что Лея шла последней, Сорел отловил её в коридоре для приватного разговора, причём, судя по выражению его лица, разговор предстоял не из лёгких.
— Что это?! — сдавленным шопотом поинтересовался он, сжав в пальцах прядь волнистых светлых волос, которые уже явно не имело смысла заплетать в косы.
— Волосы, — зевнула Лея, потирая кулаком глаза.
— Как ты могла? Зачем?? Не спросив меня…?!
— Сорел, во-первых, это мои волосы; во-вторых, я уже не маленькая, чтобы заплетать косички, как бы это вас с отцом ни умиляло; в-третьих, ты же не думал, что кто-нибудь позволит мне служить на корабле с такими лохмами?! Их всё равно пришлось бы отрезать —
— Но до присяги ещё целых четыре года!..
— Если уж на то пошло, они просто не помещались под парик.
— По-твоему, это достойная причина для того, чтобы так себя уродовать?
— Сорел, ты меня пугаешь, — нахмурилась Лея, складывая на груди руки. — И вообще, мне так больше нравится. На мой взгляд, получилось вполне мило.
— Ужасно, — констатировал Сорел, в последний раз смерив ледяным взглядом подругу, после чего развернулся и ушёл в свою комнату.
Задумчиво посмотрев ему вслед, Лея пожала плечами и отправилась за остальными. В принципе, она и не ожидала, что кто-нибудь из семьи одобрит её эксцентричный поступок (даже Эван была недовольна), но реакция Сорела откровенно поставила её в тупик. Видать, у него с этим связано что-то личное. Ох, да проще сказать, с чем у него в жизни это личное не связано, устало подумала Лея, забираясь под одеяло. Пора уже завязывать со всеми этими тайнами и детскими комплексами. Завтра же выбью из него эту дурь, твёрдо решила она, проваливаясь в сон, пока он своими проблемами не свёл меня с ума, а заодно и всех окружающих. В том, что у него самого не все дома, мне и так ясно.
В глубине души Сорел был согласен с Леей. Мило. И даже очень. Проблема заключалась в другом — изменив причёску, она стала выглядеть ещё взрослее. Собственно, она уже практически не отличалась от взрослой Леи из его сна четырёхлетней давности. Она становится слишком… независимой. Неуправляемой. Если так и дальше пойдёт, скоро он совсем перестанет контролировать ситуацию.
…Спускающийся с лестницы Джон стал невольным свидетелем ссоры между Сорелом и Леей, однако, не зная всех обстоятельство дела, принял её за строгий выговор со стороны старшего родственника за какой-то очередной проступок. Причина в общем-то была ясна — поведение Сорела не оставляло большого пространства для полёта воображения, хотя полузадушенный диалог на вулканском вёлся с такой экспрессией, будто эти двое обсуждали не новую причёску курсанта, а свершившееся убийство Верховного Канцлера Клингонской Империи как минимум. Надо будет поговорить с Сорелом на эту тему, рассеяно подумал Джон, направляясь в свою комнату. Слишком уж он… консервативен. Это надо исправить.
…Н'Кай проснулся ранним утром. Потянулся в мягкой постели, не открывая глаз, затем подумал немного, и приоткрыл один. Левый. Для большего не было ни сил, ни желания. Однако и того, что было доступно его взгляду, оказалось вполне достаточно, чтобы понять — это Дом. Такой, каким ему и положено быть у нормальных людей. Взять хотя бы потолок — деревянный, светлый и чистый. Это же чудо! Ни тебе драной облупившейся краски, из-под которой проглядывает холодный серый бетон, ни белого больничного потолка, ни сырых скальных пород, ни даже холодных стальных переборок. Просто тёплый деревянный настил, на котором играет солнечный свет, отражающийся в большом настенном зеркале. Н'Кай вновь закрыл глаз и улыбнулся. Хорошо, что Алекс его пригласила, а то ему уже изрядно надоело болтаться по Земле с поддельным удостоверением вулканца, проявляя чудеса изобретательности по избеганию встреч с «соплеменниками». А здесь все свои. Все его знают и принимают таким, какой он есть. Временами, издеваются, конечно, не без того — пусть! Зато с ними весело, и не надо притворяться тем, чем ты на самом деле не являешься. На то они и друзья.
И этот дом… такой уютный, чистый, спокойный… как на Ромуле. Вот сейчас войдёт мама, погладит его по волосам и скажет: «Вставай, сынок. Завтрак стынет…»
— Вставай, сынок! Завтрак стынет!!!
Потрясённый Н'Кай распахнул глаза вторично… и заорал во всю мощь своей молодой ромуланской глотки. В ту же секунду ему стало ужасно стыдно, и он смущённо отвернулся в сторону.
Ну, подумаешь, темнокожая женщина. Ты что, раньше этих… как их… афроамериканцев (и какой только идиот придумал эту политкорректность, весь язык обломаешь, пока выговоришь!) не видел?! Даже учитывая тот факт, что это самая темнокожая женщина из всех, что ему доводилось видеть — что ж так орать-то?! Что же до того, что в ней два метра роста самое меньшее, что ж, люди всякие нужны, люди всякие важны… Сурака ради, что я несу! Уж опозорился, так опозорился, молчи теперь, нечего…