Лакки Старр и пираты астероидов
Шрифт:
Сложите все это вместе. Они выращивают собственную дрожжевую пищу на маленьких фермах, рассеянных по пещерам астероидов. Извлекают двуокись углерода непосредственно из известняка, а воду и кислород – со спутников Юпитера. Механизмы и энергетические установки доставляют, вероятно, с Сириуса или захватывают в редких рейдах. Рейды дают им также пополнения – мужчин и женщин. Получается, что Сириус готовит независимое правительство. Он использует недовольных, и они создают общество, которое нам не разрушить, если мы будем ждать слишком долго. Их предводители, капитаны Антоны, стремятся
Конвей покачал головой.
– Из немногих фактов ты делаешь слишком обширные выводы. Сомневаюсь, чтобы мы смогли убедить правительство. Пока Совет науки может действовать и самостоятельно, как ты знаешь. Но, к несчастью, у нас нет своего флота.
– Знаю. Тем более нам нужна информация. Если, пока не поздно, мы отыщем их главные базы, захватим предводителей, обнародуем их связь с сирианцами…
– Что тогда?
– Я считаю, с ними будет покончено. Я убежден, что средний «человек астероидов», если пользоваться их собственными словами, не подозревает, что он марионетка сирианцев. Он, вероятно, обижен Землей. Думает, что с ним несправедливо обошлись, он не смог найти работу, не смог продвинуться, что он заслуживает большего. Его привлекло то, что он считал интересной жизнью. Все это так, может быть. Но это вовсе не значит, что он готов принять сторону злейшего врага Земли. Если он поймет, куда его вели предводители пиратов, с пиратской угрозой будет покончено. Лаки прервал свой горячий шепот, так как приблизился техник, держа прозрачную пластину с компьютерным шифром на ней.
– Вы уверены, что ваши вычисления верны?
– Конечно. А что?
Техник покачал головой.
– Что-то не так. Координаты вашей скалы внутри запретной зоны. Учитывая ее собственное движение. Этого, конечно, не может быть.
Лаки резко поднял брови. Насчет запретных зон этот человек не мог ошибиться. Никакой астероид не может там находиться. Эти зоны представляют части пояса астероидов, в которых астероиды, если бы они существовали, имели бы время обращения вокруг Солнца, кратное двенадцатилетнему периоду обращения Юпитера. Это значило бы, что Юпитер и астероид постоянно сближаются раз в несколько лет в одной и той же точке пространства. Повторяющееся тяготение Юпитера выбивает астероиды из таких зон. За два миллиарда лет, прошедших после образования планет, Юпитер очистил все запретные зоны от астероидов.
– Вы уверены, что ваши расчеты верны? – спросил Лаки.
Техник пожал плечами, как бы говоря: «Я знаю свое дело». Но вслух сказал:
– Можем проверить с помощью телескопа. Тысячедюймовый занят, но он и не подходит для близких наблюдений. Используем один из меньших. Прошу вас – идите за мной.
Сама Обсерватория напоминала храм, где многочисленные телескопы – алтари. Люди, занятые работой, не отрывались, чтобы взглянуть на вошедших техника и троих членов Совета. Техник провел их в одно из крыльев, на которые было разделено огромное пещероподобное помещение.
– Чарли, – обратился он к преждевременно лысеющему молодому человеку, – можешь запустить Берту?
– Зачем?
Чарли
– Хочу посмотреть место, представленное определенными координатами. – Он протянул листок с данными.
Чарли взглянул на него и нахмурился.
– А это зачем? Ведь это запретная зона.
– Все равно направь телескоп. Дело Совета науки.
– О! Слушаюсь, сэр. – Он неожиданно стал гораздо приветливее. – Это не потребует много времени.
Он нажал кнопку, гибкая диафрагма втянулась внутрь шахты стодвадцатидюймового телескопа и поднялась вверх. Диафрагма плотно закрыла шахту, и Лаки услышал сверху звуки открывающегося отверстия. Большой глаз Берты поднялся, диафрагма не давала выйти воздуху, можно было смотреть в небо. Чарли тем временем объяснял:
– Обычно мы используем Берту для фоторабот. У Цереры слишком быстрое вращение для постоянных визуальных наблюдений. Пункт, который вас интересует, к счастью, находится над горизонтом.
Он занял сидение у объектива и поднялся по стволу, как по жесткому хоботу гигантского слона. Телескоп наклонился, и юный астроном поднялся еще выше. Он тщательно навел на фокус. Потом слез со своего сидения и по кольцам стенной лестницы спустился вниз. По движению его пальца перегородка непосредственно под телескопом скользнула в сторону, обнажив абсолютно черную яму. Здесь при помощи зеркал и линз фокусировалось и увеличивалось изображение, полученное на телескопе. Видна была только чернота.
Чарли сказал:
– Вот оно. – Он использовал метровую линейку как указку. – Вот эта искорка – Метис, достаточно большая скала. Двадцать пять миль в диаметре, но он далеко – миллионы миль от того места, которым вы интересуетесь, по другую сторону от запретной зоны. Звезды затемнены при помощи фазовой поляризации, иначе ничего нельзя было бы рассмотреть.
– Спасибо, – сказал Лаки. Голос его звучал ошеломленно.
– Рад помочь в любое время.
Они направлялись в лифте вниз, когда Лаки заговорил. Он сказал:
– Не может быть.
– А почему? – спросил Хенри. – Твои вычисления неверны?
– Этого не может быть. Я ведь добрался до Цереры.
– Ты намеревался записать одно число, а записал по ошибке другое, потом на глаз поправил курс, а в вычисления внести поправку забыл.
Лаки покачал головой.
– Не может быть. Я не… Подождите. Великая Галактика! Он смотрел на них диким взглядом.
– Что случилось, Лаки?
– Получается! Космос, все совпадает! Послушайте, я ошибался. Начинать игру не рано; наоборот, поздно. Может быть, слишком поздно. Я опять недооценил их.
Лифт остановился на нужном этаже. Дверь открылась, и Лаки быстрыми шагами вышел. Конвей побежал за ним, схватил за руку, развернул.
– О чем ты говоришь?
– Я отправляюсь туда. Даже не думайте меня останавливать. И если я не вернусь, ради Земли, заставьте правительство готовиться к худшему. Иначе через год пираты захватят контроль над всей Системой. Может, и раньше.
– Почему? – яростно спросил Конвей. – Потому что ты не нашел астероид?
– Совершенно верно, – ответил Лаки.