Ламбрант и Казначей бесовских пороков
Шрифт:
– Я-я-я, – прогудел он же, но другим, более зловещим голосом. – Если бы не ты, то я уже давно с этим со всем феартих. Не надо было оффенбарен наш маленький секрет. Сейчас бы уже весь Москов нам гохорхен!
– Когда этого Зибуэля вытравят из моего тела, я самолично отпилю ему рога, – угрожающе ответил Данталион своей второй личности, на что тот принялся глумливо хихикать.
– Не нравятся они мне, – шепнул Аделард себе под нос низким голосом. – Почему мы вообще согласились общаться с этой парочкой?
– Потому что они, в отличие от тебя, Вадимки Плетнёва, знают, как решить нашу проблему, – парировал бес тоже самому себе. – К тому же у нас с ними много общего.
– Я знаю, как это махн, – отозвался Зибуэль, уставившись на обладателя изумрудов в глазах. – Киверниты ничего в этом ферштейнес нихт. Они обманут вас обоих. А я всё-таки ваш штаммесан-гоёриге…
– Это люциферитам нельзя доверять! – тут же возразил Данталион. – Вспомни, что было в Юршорске, когда эта золотая баба освободила его! Он отнюдь не торопился помочь вам с вашим вопросом.
– Только потому, что я их всех плохо вустэ, – принялся оправдываться рогатый пленник сам перед собой. – Но теперь я осознал, какие они милые фройндэ!
–Неприкрытая ложь! – возмутился кивернит.
– Найн, я говорю вахрайт!
Они стали спорить, брызжа слюной. Бесу надоело сидеть на их общем теле. Он осторожно перебрался к крайней зеркальной стене и уставился на своё отражение. Зрение немного привыкло к яркому свету, позволяя ему рассмотреть собственное лицо. Позолота уже нуждалась в обновлении. На лбу, щеках и подбородке зияли открытые участки кожи. Рога, впрочем, тоже основательно обшарпались. А ведь Аделард нанёс на себя сверкающий материал буквально месяц назад, убедившись, насколько прочным тот может быть при сражении с кем-либо. Удары по нему не причиняли существенных травм. Сверкающий слой выдерживал даже малокалиберную пулю. Но все эти чудесные свойства имели временный эффект, что серьёзно озадачило Борисова.
– Зря ты всё это затеял, – продолжал голос Вадима, но уже в его голове, чтобы ругающийся сам с собой Данталион ничего не услышал. – Чую, опять будет большой кипеш.
– Чем это ты его чуешь? – усмехнулся бес. – Не моей ли задницей?..
– Этот кивернит прав, – настаивал Плетнёв уже вслух. – Зибуэль обманщик и подлец. Он чуть не убил нас, а ты ему шестеришь…
– Вообще-то из-за тебя мы оказались в таком положении! – воскликнул Аделард, возмущённо глядя на своё отражение в зеркале. – Или ты забыл, как заставил меня притащиться прошлым летом на Полярный Урал, а?!
– Ты и сам был не против, – напомнил Вадим. – И у нас, между прочим, почти всё получилось. Просто мы разминулись с Ламбрантом. А ведь у него была голова Зерданского, которая знала, как вернуть мне тело…
– Да ничего они не знали! – выкрикнул им Данталион из ямы, гремя золотистыми цепями. – Этот Зерданский тот ещё мошенник! Он и при жизни всех вокруг обманывал. Зря я оставил его с тем люциферитом. Надеюсь, они оба уже кормят северных рыб на дне тундрового озера!
– Тю, ты действительно гляубст, что этот малолетний люциферит умер? – ухмыльнулся Зибуэль. – Не смеши мои рога! Он безигт твоего «преподобного» Бейлона тогда в Юршорске! А как лихо у него получилось хакн вашего уродливого тетраморфа!..
Теперь все четверо принялись спорить друг с другом разными голосами. Правда, длилось это недолго – ровно до того момента, пока не раздался громкий щелчок. За ним последовал скрип тяжёлой металлической двери. Аделард попытался отпрыгнуть к противоположной зеркальной стене, но не удержал равновесия и рухнул снова на Данталиона.
– Исчезни! – приказал недовольный голос Бейлона, и бес поспешил выползти из ямы.
На этот раз он не стал подпрыгивать к потолку, чтобы зацепиться там за края секретного лаза. Борисов молча прошмыгнул в открытый дверной проём, словно кот, пойманный на краже еды. Кивернит в тёмной монашеской рясе вошёл в подземную комнату и надменно посмотрел на лежащего рогатого брата.
– У меня плохие новости, – сказал он, жмурясь из-за лучей прожектора. – Но ты ведь извещён об этом, не так ли?
– У вас ничего не выйдет, гаух! – воскликнул Зибуэль и демонически захохотал, наполнив помещение густым эхо.
Бейлон терпеливо дождался, пока люциферит в теле его брата успокоится.
– Я попробую ещё один способ, – поведал он подавленным голосом. – Увы, если и он не поможет, я буду вынужден убить вас обоих.
– Что??? – взбудоражился Данталион, выпучив серые раскосые глаза. – Ты не можешь!
– Он блефует, – продолжал смеяться Зибуэль. – Он не знает, как меня хинмахн…
Кивернит в рясе вновь подождал, пока эти двое обменяются между собой бесполезными репликами.
– Тринадцать юных девственных душ… – промолвил Бейлон, с омерзением оценивая изменившееся тело брата.
На этой фразе рогатый пленник испуганно раскрыл рот. Судя по выражению его лица, он понял, что никакого блефа нет.
– А у меня в распоряжении их гораздо больше, – продолжил долговязый «священник». – И я лично их всех обучаю. Сначала они потренируются на обычных рогатых тварях, а потом я покажу им тебя…
– Я бессмертен, – напомнил Данталион. – Это не убьёт меня, ты же знаешь…
– Нет, не знаю, – помотал головой кивернит, заострив взгляд на его хвосте, который был прибит к плите золотистыми гвоздями и не мог пошевелиться. – Но практическим путём я восполню свой пробел в знаниях.
– Нам лучше кооперирен, – в очередной раз предложил люциферит. – Тогда весь Москов будет у твоих фюссен!
Бейлон тихо захихикал. Его острые мелкие зубы заискрились на свету, будто бриллианты.
– Москов и так давно уже мой, – парировал он сквозь смех и поспешил закрыть тяжёлую дверь подземной камеры.
Пока кивернит запирал её на несколько замков, изнутри доносились разъярённые вопли. Причём кричал не только Зибуэль, но и Данталион. Кажется, они оба оценили перспективу познакомиться с послушниками церковной школы. И это их совсем не обрадовало.
Бейлон сложил связку ключей в карман рясы и сделал глубокий вдох, словно наслаждаясь ароматом подвала. Здесь пахло морозной свежестью и землёй.