Ламбрант и Зодиак Сатаны
Шрифт:
Бейлон успел лишь испуганно обернуться на нарастающий скрежет. Следом его накрыло кирпичами и плитами. Поднялась светлая пыль. Дорога, и без того разрушенная последними событиями, оказалась погребена строительным мусором.
Люциферит удовлетворённо посмотрел на результат своих стараний и поспешил вниз. Здание теперь грозилось рухнуть в любую секунду, оставшись без целой стены. Под таким грузом не мог выжить никто. Однако на краю разбросанных обломков зашевелился олень. Он попытался подняться на копыта, но тут же упал, весь покрытый пылью. Следом за ним из-под кирпичей возникли рога бовемциса. Бык практически не пострадал, что позволило ему весьма быстро выбраться из-под завала. Зато эфонад не подавал никаких признаков жизни. Его помятые крылья торчали из кучи досок и камней, посвёркивая на зареве пожаров. Что стало с Бейлоном, пока было непонятно.
Так или иначе, Ламбрант добился своего – тетраморф распался на отдельные тела, с которыми теперь можно драться на равных. Его взгляд приковала обугленная вертолётная лопасть. Она торчала из земли недалеко от воронки, в которой догорали остатки винтокрылой машины. Если её не разрушил огонь, то вполне вероятно, что эта деталь сумеет разрубить любую плоть.
Мохнатые лапы состроили удобную живую лесенку на торце здания. По ним Павлов шустро спустился на улицу и захромал по направлению к новой цели. Бовемцис, чья голова оказалась повёрнута в эту сторону, принялся возмущённо мычать. Он наверняка привлекал внимание остальных участников тетраморфа, словно догадался о коварном плане люциферита. Однако ни Бейлон, ни олень не торопились ему на помощь.
Лопасть оказалась горячей. Ламбранту пришлось снять с ближайшего тела вертерунта часть одежды и намотать ткань на ладонь, чтобы не обжечься. Возможно, это даже лучше. Подняв тяжёлую деталь, люциферит лишний раз подумал, насколько прагматична его задумка. Но других вариантов поблизости попросту не было. Разве что сбежать, пока кивернит погребён под кирпичами.
Павлов, пошатываясь, двинулся к завалу. Бык уже наполовину выбрался из-под строительного мусора. Олень завизжал при виде люциферита и попытался ускорить своё освобождение от груды кирпичей. Впрочем, ему помешала прежняя гвардия из мохнатых лап, вылезших из камней. Они схватили животное за рога и принялись скручивать его массивную шею. Ламбрант же, размахнувшись тяжёленной лопастью, со всей силой обрушил её на бовемциса.
Раздался чавкающий стук. Череп быка треснул, как арбуз. Рычанье сменилось хрипом, а синие глаза разом потухли. Павлов тем временем вновь поднял лопасть над зверем и ударил ею уже без лишних движений. Обугленная вертолётная деталь оказалась на редкость полезной. Мало того, что она была довольно тяжёлой. Её край имел заострённый скос, который за пару взмахов раздробил бычью шею. Повторять то же самое с оленем уже не пришлось. Десятки лап вертели его морду в разные стороны в стремлении окончательно оторвать трофей от тела.
Вновь испытав чувство восторга, люциферит расслабился. Поэтому он не успел вовремя отреагировать, когда из соседней груды кирпичей на него вылетела водопроводная труба. Бейлон снёс противника с копыт и быстро выбрался из-под завала. Он отпрыгнул в сторону и поправил серебристый воротник, который скрывал его шею. В руках у кивернита возник знакомый аэрозольный баллончик. Он принялся проверять работоспособность своего старого оружия, не сводя взгляда с Ламбранта.
Аэрозоль издал протяжное шипение, выпустив в Павлова струю огня. Тот отскочил к дымящимся кустам и увидел серую стену Дворца Шахтёров. С обоих концов заваленной площади раздалось озлобленное мычание. Пришлось отвлечься от Бейлона, чтобы убедиться – к месту схватки бежали сразу четыре бовемциса.
Бороться с таким количеством противников без оружия и крыльев было ничуть не легче. А быки тем временем уже жадно раскрыли свои пасти в желании проглотить непокорного беглеца. Один из них почти догнал его у дворца, чуть не подцепив зубами. Ламбранта спас прыжок и десятки лап, которые появились на мраморном фасаде. По ним-то люциферит и взобрался повыше, чтобы придумать план дальнейших действий.
Бейлон не стал присоединяться к парнокопытным и поспешил к крыльцу. Здесь среди десятка тел с разной степенью повреждений лежал Данталион. Он был жив и даже двигался. Вот только у него не получалось освободить губы изо рта Зибуэля. Люциферит валялся под ним в неестественной позе. Левая его рука оторвалась от падения, а права была выгнута наверх. Крылья застилали под собой ступеньки, на которых тоже застыли несколько растерзанных вертерунтов. Копыта демона треснули и частично раскрошились. Кто бы мог подумать, что все эти повреждения возникнут из-за столь несущественной высоты. Дворец Шахтёров хоть и казался массивным, но имел пять-шесть этажей. Зибуэль же выглядел так, будто упал откуда-то с неба.
Попытавшись освободить брата, Бейлон лишь вызвал у того протестующее мычание. Тот, лишившись в процессе падения своего венка, нервно указал рукой на стёкла, разбросанные повсюду. Пыльный кивернит поднял наиболее острый осколок и передал Данталиону. В следующую минуту послышался режущий звук и хруст кожи.
Эхо происходящего на крыльце доносилось и до фронтона дворца. Во всяком случае, Герда прекрасно слышала, как киверниты пытаются отрезать губы погибшего люциферита. Это отвлекло её от изучения бесов, стоящих вдоль крыши. Они не двигались и не издавали никаких звуков. Глаза их были закрыты, а лица бледны. Пелевец уже попыталась стащить паутину с рогов Иры, но та оказалась странной субстанцией, которая липла к пальцам. Её не получалось отодрать от ладони или размазать по кровле. Да и времени на все эти процедуры имелось крайне мало. Судя по шорохам снизу, сюда рано или поздно кто-нибудь нагрянет. И женщина сильно сомневалась, что сумеет дать отпор незнакомым врагам.
Взяв Снегирёву за руку, патологоанатом добилась от неё движения. Девушка послушно вышла вперёд, словно желая следовать за своим новым поводырём. То же самое продемонстрировал Мирон, которого Герда вытащила из бесовского строя. Соединив их ладонями, она подвела Сако, Ксюшу и Аделарда. Если они будут держаться друг за дружку, возможно, удастся покинуть крышу всей рогатой цепочке.
Однако через минуту на бортике фронтона появился Ламбрант. Он озлобленно смотрел вниз, никак не ожидая встретить здесь кого бы то ни было. Вот только тухловатый запашок вынудил люциферита обернуться на группу бесов, уходящих по кровле к антеннам. Пелевец уводила их, будто воспитательница маленьких деток. И она торопилась, заметив постороннюю рогатую фигуру. Павлов улыбнулся и бросился ей наперерез. Инфернальные лапы тут же зашевелились вокруг трубы, преградив путь патологоанатому с облупившейся позолотой на теле.
—Далеко ты намылилась?— уточнил люциферит грозным голосом.
—Они всего лишь жертвы,— оправдалась Герда, не отпуская ладонь Ирины.— Им и так досталось сполна. Я хочу их забрать и вылечить...
—Разве они больны?— усмехнулся Ламбрант, подойдя к Борисову, который замыкал эту рогатую группу.
Он выхватил своего беса, обвёл его быстрым взглядом и толкнул в сторонку. Аделард споткнулся и упал. Несмотря на свою способность двигаться, Борисов не стал подниматься или возмущаться. Он молча замер в той позе, в которой оказался на кровле.
Павлов же перешёл к Сапуренко. Девушка обладала наибольшим количеством паутины на своей чумазой голове. Возникло даже ощущение, что это не паутина, а волосы.
—Вы знаете, как избавиться от этого?— спросила Пелевец, будто люциферит был её помощником.— Я попробовала, и мизинец теперь прилип к безымянному пальцу...
Она показала ему свою руку, на которой темнела часть паутины. В ответ Ламбрант отшвырнул Сако, на ходу раздумывая, что делать со странной золотистой бесовкой.
—Это называется дамнум,— сказал он, схватив спокойного Мирона, и осмотрел паутину на его рогах.— Лучше даже не трогать это, если не хочешь превратиться в такой же овощ, как они.