Ламбрант
Шрифт:
—Странный малый,— заключил бес, прислушиваясь к крику, который разливался за дверью учебной комнаты.— Я на пару недель брал себе на воспитание его брата Ямса. Крайне несдержанные мальчишки.
—А что стало с этим Ямсом? Его тоже похитили ангрилоты?..
—Нет,— помрачнел Берт, и неожиданно дверь ударилась об его нос.
—Простите,— пробурчал низкорослый мальчишка, крохотную голову которого покрывал чёрный платок.
За ним в коридор высыпали все остальные учащиеся лиценциарии, причём лица у них были далеки от счастливых.
—О, Берти, дорогой!— воскликнул басовитый голос, и на пороге показался крупный раскрасневшийся бес с плохо скрытыми в жиденьких волосёнках светлыми рогами.— Какими судьбами?
—Здравствуйте, лиценциат Эдмонт,— качнул головой наставник и подтянул к себе Павлова.— Вот, привёл познакомиться...
—А, тот самый особый случай,— догадался лиценциат и жестом пригласил их в аудиторию, которая на деле являлась бывшим кабинетиком какого-то мелкого вузовского чиновника.— Мои ученики вконец распоясались. Видимо, у них плохие воспитатели. Третий раз подряд не выполняют моих поручений. Трудно им, видишь ли, споить человека или уложить в постель девственницу.
Легонта это замечание рассмешило, за что он тут же получил от Бертрана пинок.
—Ваши занятия идут уже месяц,— как-то заискивающе заговорил наставник.— Я понимаю, регламент не велит брать новичков в такой срок, но...
—Ты хочешь включить этого юношу в мою группу?!— грозно переспросил Эдмонт и с озорными глазами уставился на Павлова.— Хорош, хорош. Вижу, что не размазня, в отличие от моих бестолочей. Жаль, приговорённый, а то бы непременно взял в обход всех регламентов.
—Приговорённый,— с недовольством повторил Бертран и опустил взгляд на пол, укрытый старым красным ковром.
—Берти, ты пойми, приговорённые без проверки комиссии не могут общаться с остальными. Даже Делус взял его под своё крыло исключительно из-за нестандартности случая. К тому же... ангрилоты вконец обнаглели. Делус боится, что лиценциарию придётся перенести в более укромное место.
—Ваши опасения напрасны. Легонт нормален, и через день-два это будет официально доказано.
—Вот тогда и поговорим,— хитро улыбнулся лиценциат и потрепал Павлова по голове, смахнув его кепку на бок.— А сейчас, извини, у меня следующий урок, опять буду орать на недорослей, которым не под силу даже научить человека курить.
Настроение у наставника заметно упало. Обратно шли к машине медленно и молча. Легонт тоже чувствовал себя в какой-то степени оскорблённым. Слишком часто его обзывали «особым» или «приговорённым» только потому, что его смерть была не совсем обычна. С другой стороны, он понимал потенциальную опасность, с которой к нему относились бесы, ведь даже для него оставалась загадкой причина собственной гибели. А то, что его могли прикончить свои же друзья по секте, пугало ещё больше.
—Вы опечалены?— поинтересовался он у опекуна в автомобиле, когда тот отъезжал от университетского городка.
—Есть немного. У меня только что возникло стойкое желание ударить лиценциата в глаз, еле сдержался.
—Он не виноват в том, что боится.
—Да, но он лиценциат, а не какой-нибудь простой подданный. Мне казалось, он помудрее советников... Впрочем, неважно, начнёшь обучение в январе, не велика потеря. А пока сосредоточься на своих воспоминаниях. Ты ведь припомнил что-то после посещения университета. Например, того мужчину, чья траурная фотография тебе привиделась...
—Да, его помню: и имя знакомое, и лицо. Кажется, я встречал его до смерти.
—Конечно, встречал, раз он работал в администрации твоего института...
—Нет, не в институте,— напрягся Легонт.— Где-то в другом месте, на дискотеке или в баре.
—В ночном клубе?— предположил Берт, объезжая медлительные машины.
—Вроде того, но точно не могу сказать. Я посчитал его поначалу студентом, он слишком молодо выглядел...
—Может, он был сатанистом и посещал ту же секту, что и ты?
—Может быть, о секте я вообще не помню.
«Ладу» начал атаковать дождик. Освещённые улицы мелькали одна за другой, навевая Павлову новые кадры из прошлого. Он ясно осознавал, что недавно точно так же с кем-то катался в тёмное время суток, однако с кем именно – представлял смутно. За время дороги Бертран рассказал новому подопечному о том, чему его будут обучать в лиценциарии и какие основные ошибки допускают неофиты в первый год. Со слов наставника, бесовское образование выглядело весьма забавным. Взять хотя бы задания, суть которых сводилась к тому, чтобы споить кого бы то ни было в баре или в иной компании либо совратить на другие аморальные поступки.
—В этом суть нашего существования,— повеселел Бертран, сворачивая на какую-то широкую автостраду.— Мы должны помогать людям совершать грехи или хотя бы жить не по канонам их официальных религий.
—Здорово. И Вы тоже этим занимаетесь?
—Я приближённый экзарха, эти мелочи не для меня. Но раньше, года три назад, я весьма преуспел в этих делишках.
Они рассмеялись, ведь совращение смертных – занятие воистину любопытное, приносящее удовлетворение и авторитет в глазах товарищей.
—Тебе всё это ещё только предстоит,— продолжал бес и перестроился в правый ряд, заметно сбавляя скорость. Он вдруг снова нахмурился, сморщил лоб, сузил веки и надумал остановиться у обочины.
Внимательно посмотрев на помощника, Берт странно покивал, словно принимая важное решение.
—Или не предстоит,— добавил он к своей предыдущей фразе.— Я весь день размышляю о твоём положении, строю планы, обдумываю возможные варианты событий. Твои воспоминания на вес золото для тебя, Легонт. Если ты не разберёшься в них до того, как Гелеонт докопается до правды собственными методами, тебя ждёт изгнание. Советники сделают всё, чтобы оградить себя и своих подданных от потенциальной угрозы...