Ламбрант
Шрифт:
—Боюсь, сегодня ты туда не попадёшь,— огорошила его девица, поджигая сигаретку.
—Это ещё почему?— усмехнулся Павлов.— Ты меня не отпустишь?..
—Не отпущу,— подтвердила Доценко и выдохнула на него струю сизого дыма.— Мартимиан велел доставить тебя в его резиденцию сразу же после мессы.
Весёлая гримаса беса мигом сошла на нет. Это что ещё за шутки? Откуда ей известно про экзарха?!
—Удивлён?— улыбнулась Даша и без спроса потрепала его по рогатой голове.— Вообще-то я не должна была выдавать себя. Планировалось, что тебя приструнит твой наставник, но он пропал два дня назад, как в воду канул. Поэтому пришлось следить за тобой мне.
—Ты кто такая?— насторожился Легонт.
—Твоя соплеменница, неужели ещё не догадался, Павлинчик?— Дарья склонила к нему розовую голову, среди пышных волос которой едва-едва светлели два небольших рога.
Девушка засмеялась, но, увидев унылое лицо приятеля, быстро успокоилась.
—Что случилось с Бертраном?— с дрожью в голосе поинтересовался парень.
—Гелеонт предполагает, что его нашли ангрилоты,— пожала плечами Даша.— Позавчера Берт снова отправился на старое Михайловское кладбище. Это его обязанность каждый месяц делать новые попытки...
—Какие попытки? Что за кладбище?!
—Ну...— задумалась Доценко.— А разве он тебе не говорил про него?
Легонт не помнил, чтобы наставник хоть раз обмолвился про какое-то там кладбище.
—У бесов есть одна проблема,— начала объяснять сокурсница, покуривая сигарету.— На заброшенных погостах, на которых похоронены проклятые народом священники, обитают их злые духи. Ну, знаешь, как бы в наказание за то, что при жизни служитель Христа не соблюдал всех заветов и активно грешил. Так вот, в нашем экзархате тоже есть такое кладбище, где прижилось одно опасное привидение.
—Чем это привидение может быть опасным?— недоверчиво уставился на неё Павлов.
—Если учесть, что оно уже лишило жизни добрую дюжину наших братьев, то привидение Михайловского кладбища действительно опасно. Это мёртвый священник, мы прозвали его Антипием-Крестителем за то, что он в каждую лунную ночь охраняет своё кладбище от посторонних с помощью крестных знамений.
—И что это даёт?
—По крайней мере, на ночь ход нам туда точно заказан после всех этих перекрещений. А ведь кладбища, тем более такие древние, содержат в себе много питательной энергии для подобных нам. Два кладбища уже давно находятся под контролем экзархата, а вот Михайловское всё никак не удаётся заполучить.
—И как это возможно?— заинтриговался Легонт.
—Любого духа на земле удерживает что-нибудь существенное, что-то важное: человек или предмет. В случае с Антипием-Крестителем это распятие Соломона Киотского, большая реликвия считается, знаешь ли. Говорят, будто до революции она находилась во владении самого японского императора.
—Откуда у привидения такие игрушки?
—Я не занималась исследованием этой проблемки, это удел советников и лиценциатов. Думаю, они наверняка знают всю историю этого распятия. Факт в том, что многие из нас пытались отобрать его у Антипия, чтобы тот исчез. А два дня назад твой опекун вновь был отправлен на Михайловское кладбище. По идее, он должен был взять тебя в помощники, но пошёл один. В результате, советники теперь гадают, что же с ним могло приключиться. Останков они там не нашли. Значит, его застигли ангрилоты, другого объяснения нет.
Сердце Павлова неприятно сжалось, а руки похолодели. Неужели это всё правда? Неужели твари-ангрилоты вновь сумели выследить Бертрана?..
—Да ещё и ты тут с этой безумной затеей о «чёрной» мессе в университете,— продолжала Дарья, закуривая вторую сигарету.— Его Величество знал, что всё закончится плохо, что ты угодишь в очередную переделку. Поэтому он попросил меня защитить твои рога в случае опасности. Ты же в курсе, что организация сатанинских культов противоречит нашему статусу?
—Подумаешь, великое преступление...
—Не великое, но ты правильно сказал – преступление. Наше поведение не должно нарушать правил Дорта, а ты их нарушил. Думаю, теперь тебе назначат наказание.
—А если я не пойду с тобой?— усмехнулся парень.— Мне не особенно хочется возвращаться ко всем этим советникам да экзархам.
—Тогда ты рискуешь лишиться подданства экзархата,— строго сказала Доценко.
—Это так страшно?— приподнял Легонт лоснящиеся чёрные брови.
—Не глупи, страшнее и представить нельзя!— подскочила к нему Дарья.— Я отведу тебя во дворец Мартимиана. Учитывая активность ангрилотов этой осенью и их угрозы расправиться с нами, ты не можешь оставаться сейчас один. К тому же, до сих пор неизвестны причины твоей смерти. Да и люциферит Литвинов может снова объявиться, чтобы покончить с тобой.
От напоминания о демоническом Леониде Абрамовиче у Легонта заныли раны, которые тот нанес ему черным ножом. А ещё всплыл образ горящей Адажанской церкви и преследование ангрилотами Бертрана с подопечными. О, перемазанное кровью и перекошенное страхом лицо бедняги-Керета невозможно было забыть.
Дарья снова потеребила его, похлопала по груди и качнула головой в сторону дороги. Первокурсник кивнул, и они направились ловить такси.
* * *
В окнах старинного особняка, расположенного недалеко от городского цирка (Легонт специально проследил маршрут), вовсю горел свет, хотя время близилось к половине третьего ночи. Если б не внезапный налёт омоновцев, то затеянная студентами «чёрная» месса была бы к этому моменту удачно завершена и ребята спокойно расходились бы по домам. Но думать о неприятном Павлову хотелось меньше всего. Его больше интересовала судьба пропавшего наставника и краткий рассказ Дарьи о страшном привидении Михайловского кладбища. Теперь бес понимал, о каком деле говорил ему Берт несколько дней назад, предупреждая, что возьмёт его в помощники. И почему он не приехал за ним в пятничный вечер? Почему пошёл туда один, зная, что такой поступок чреват роковыми опасностями?..
—Глупец-мальчишка!— первое, что услышал Легонт, едва переступив порог резиденции, и в следующее мгновенье по лицу весьма ощутимо ударила крепкая ладонь Делуса.— Гелеонт прав, от тебя сплошные головные боли...
—Прошу Вас, не надо,— заступилась за друга Дарья.— Он ведь не знал, что это запрещено.
—Делма, в который раз тебе говорю, не смей вмешиваться!— погрозил ей пальцем нервозный экзарх и уставился на ученика Бертрана свирепым взглядом.
—Простите,— виновато опустив голову, прогудел Павлов,— я постараюсь впредь не допускать таких ошибок.