Ламбрант
Шрифт:
—В чём дело?— неприязненным голосом поинтересовался Герман, сложив руки у груди.— Разве вам неизвестно, что у нас проходит важное совещание?!
—Простите за неудобства, но тут возник кое-какой вопрос к советнику Кирсанову,— раскланялся перед старцами один из гвардейцев, лишь бы те не сердились.— Если можно, выйдите к нам в коридор...
—Отчего ж в коридор?— встрепенулся Аброн.— Айда-те здесь всё выяснять. Да что там выяснять, надо брать сразу и вести к следователям...
—Не понимаю, о чём вы,— произнёс Гелеонт, поднявшись со стула.— Я в чём-то провинился?
—Ну, вообще-то не вы, а ваш подопечный,— поправил вспыльчивого регистратора один из гвардейцев.
—Говорите, что там произошло!— приказал заинтригованный Герман.
—Господин советник,— обратился к нему Аброн, растолкав охранников,— подопечный Кирсанова совершил ужасную вещь, и старейшина Гелеонт, по моему мнению, тоже причастен к этому делу. Они организовали нападение на двух наших подданных с целью завладеть распятием Соломона Киотского. Но они прогадали, и Легонт, пытавшийся заполучить этой ночью распятие у Крестителя, узнал об их дерзком плане. Более того, пропавший трое суток назад Бертран находится в плену у Куранта!..
Советники изумлённо уставились на Гелеонта, который продолжал сохранять хладнокровие.
—Бред,— сказал он и приблизился к хмурому Герману.— Это домыслы уважаемого регистратора, не более. Я ручаюсь за своего ученика, он бы ни за что на свете...
—Кстати, где он?— вырвался вперёд Легонт.— Может, он расскажет, как всё было.
Старейшины замялись. Гелеонт прищурился.
—Мой бедный сын, чьё имя вы смеете сейчас порочить, трагически погиб этой ночью,— почти всхлипывая, ответил советник.
Легонту даже показалось на мгновенье, что тот вот-вот заплачет, однако этого почему-то не случилось.
—Я хотел вам сказать, но вы не дали,— вставил дежурный гвардеец, тыкая пальцем в потрясённых Аброна и Павлова.
—Да, несчастный мальчик. Потерять жизнь в столь юном возрасте...— подключился к беседе Герман, отложив от себя какие-то бумаги.— Стыдно должно быть вам, господа, стыдно. У нас такое горе, а вы...
Регистратор остолбенел и повернулся к первокурснику.
—Нет, нет, нет,— замахал руками Легонт, отказываясь от такого расклада дел.— Даже если Куранта мёртв, он напал на моего опекуна. Там, на Михайловском кладбище, на меня напали нанятые им черти и бесенята. Я узнал от них правду, едва не попав в лапы этого вашего священника!..
—Лучше б так и произошло!— прошипел Кирсанов, отдёрнув рукав своего тёмно-зелёного пиджака.— Лучше б не стало тебя, чем моего мальчика!..
Аброн вертелся по сторонам, ища поддержки у других соплеменников, но её пока никто не торопился выражать.
—Вы видите, видите?!— продолжал Гелеонт, ринувшись к Легонту.— Сбывается то, что я предсказывал. Этот бес подрывает наши устои, плетёт какие-то никчемные интриги и вносит раскол в наше общество. Он издевается над нами! Чего только стоит его поведение за последние два дня!
Советники одобрительно закивали, выслушивая замечания, отчего регистратор налился краской и уже не был настроен столь решительно, как пару минут назад. Теперь ему становилось стыдно за свои поспешные выводы. Ведь он сам буквально вчера возмущался поступками Павлова, а сегодня с такой нелепостью повёлся на его слова о предательстве.
—Давайте предоставим это дело компетентным лицам,— предложил старейшина со светлыми волнистыми волосами и в синем камзоле.— Наши следователи разберутся, кто прав, а кто виноват. А пока прекратим сей балаган и вернёмся к нашим более важным проблемам... Посторонних попрошу удалиться из зала заседания совета.
—Постойте, но ведь у Легонта есть распятие,— добавил очнувшийся Аброн и толкнул юнца.
Павлов достал из кармана своих джинсов сверкающий крест. Старейшины так и ахнули при виде драгоценной вещицы, которую не могли заполучить вот уже много лет.
—Нет, только не трогайте его!— вновь вскричал регистратор, когда к подопечному Бертрана подскочили несколько советников.— Он опасен, мой подчинённый уже лишился руки, едва взяв его в ладонь.
—Но почему Легонт свободно держит его?— возмутились бесы.
Один лишь Гелеонт смотрел на Павлова с прежней ненавистью.
—Удивительно, как это вы до сих пор не изъяли распятие и не сдали его на сохранность экзархата!— едко подметил он в адрес Аброна, и тот покраснел ещё гуще.
Охранники раболепно поклонились и вывели растерявшихся Легонта и регистратора в коридор. Напоследок Гелеонт злобно сверкнул чёрными глазами, уставившись на раздражающего его паренька. Впрочем Павлов точно так же посмотрел на лживого советника. Он понимал, что вся эта возмущённость Кирсанова была фальшивой.
—Чёрт бы тебя побрал, неужели ты наговариваешь на этого Куранта?!— вспылил Аброн, как только гвардейцы оставили его наедине с подопечным Бертрана. Распятие Соломона Киотского в специальном металлическом ящике охранники унесли в неизвестном направлении.
—И Вы туда же,— расстроился Легонт, стукнув кулаком по стене.— Почему все верят ему, а не мне? Ведь я же был там, я видел и слышал всё, что говорили подкупленные им черти.
—У тебя есть доказательства?— Регистратор, смущённый своей беспечностью, задал вполне логичный вопрос.— Ах, надо было с самого начала проверить это. Дурак я, дурак, так опозориться перед старейшинами! Обвинять самого вице-экзарха! Да уж, теперь будет не удивительно, если меня понизят в должности. И зачем я вообще согласился сопровождать тебя сюда?..
Бормоча под нос эти самокритичные фразы, он поплёлся в другой конец коридора и вскоре исчез за поворотом. Легонт так и остался недоумевать по поводу столь жёсткой несправедливости и поэтому пришёл в ярость. Ударив кулаком по стене ещё раз, он заставил выглянуть из ближайшей двери какого-то усатого беса в шляпе, который с грозным видом потребовал угомониться.
За поворотом, куда поспешно удалился расстроенный Аброн, нашёлся широкий подоконник и унылая фиалка в невзрачном глиняном горшке. Отодвинув её, Павлов взобрался на выступ, свесил отяжелевшие копыта и принялся размышлять.