Lamennto
Шрифт:
– Хочу ночной клуб открыть в Москве. Химера назову. В центре. Место выбрал уже, - Пульман подвинул по столу в сторону Макса черную кожаную папку. – Тебя управляющим xочу сделать. Запишу полностью на твоё имя. Доход хороший будет, не обижу. Крышу обеспечу.
– Жень, у меня своих семь клубoв в Питере. На кого я оставлю, - задумчиво произнёс Макс, открывая папку и просматривая договора, фотографии, бизнес-план, предварительные цифры.
– нечего скоро оставлять будет. Я тебе дело предлагаю. Слушай дядю Женю, Макс, и минует тебя финансовый кризис, - хохотнул Джем. – Ты же умный парень. Я это с первого дня знакомства понял.
– Как один?
– удивился Макс.
– А Анжелика? А дети?
– А что нжелика? Бросила меня эта сучка. Сиськи сделала и нашла себе итальянского мачо во время отпуска. С детьми же, шалава, поехала и все равно нашла время, что бы рогатку расставить. Дети со мной остались. Отсудил я их. тварь эта в Риме сейчас, по рукам, говорят, пошла. Не жилось по-человечески. Правду говорят, что блядскую натуру не переделаешь. Я ее где подобрал–то, помнишь? В стриптиз баре. Прыгала вокруг шеста с голой жопой.
– Жень, ну, не знаю, что сказать. Нормальная вроде баба была.
– Была! Вот и именно, была. Детей жалко. Ладно, я ее задолбал, жирный боров. Васька–то с ариком при чем? Я уже пятую няню меняю, ни одна не уживается. Всех они с ума сводят. И наказать жалко. По матери скучают.
– Джем опрокинул в себя третью порцию виски, уже не дожидаясь Макса. Только сейчас Миронов заметил поседевшие виски у Женьки, одутловатый овал лица, набрякшие веки.
– Давно пьешь, Джем?
– пристально глядя на Пульмана, прямо спросил Макс.
– А как не пить? Устал я. Сил нет. Приезжай, Макс. Совсем невмоготу мне. Чувствую, что врагов много, среди своих даже верить никому не могу.
– Я подумаю. – Протянув руку, Миронов положил ладонь на плечо старого друга.
– Ты держись, Жень. Ради детей. И молодой ты еще. Сорок лет, подумаешь. Займись здоровьем. Найдешь еще красивую и молодую маму для детей своих.
– Да вон их, целое казино. Свистни, любая на колени встанет и все, что хочешь, сделает.
– Это шлюхи, Жень. А тебе другая нужна.
– А где другую–то взять? Ты видел где-нибудь других? Мне казалось, что Анжелика моя – вот она, другая, а в итоге что? Из тюрьмы ведь ждала меня, сука, не загуляла, а тут… – Джем тяжело вздохнул, махнув с дoсады рукой.
– Что я все о себе–то. У тебя как? Все один? Или нашел кого? Ты, если что, с собой бери, пристроим. Не парься. Да и Вадик твой пригодится тут. отя он тоже скользкий тип. Осторожнее с ним.
– Я знаю его с детства, Жень. Ушлый он, согласен. Но безобидный. А насчет нашел кoго или нет – пока сложно сказать. Поэтому пока оставлю вопрос без ответа. Поживем, увидим.
– Вот, как всегда. Ни слова, ни пол слова. Скрытный. Вот за чтo я тебя уважаю Миронов. Ты не трепло и не трус. И котелок варит. Халявы не ждешь, за выгодой не бежишь, работать привык, пахать, как все наши. Мало сейчас таких, Макс.
– Ты меня захвалил сегодня, - немного задумчиво отозвался Макс. Его мысли, стоило вспомнить о Лере, снова унеслись прочь от обсуждаемой темы.
– У тебя планы есть на вечер?
– неожиданно спросил Пульман.
– Нет. Я закончил на сегодня все дела. Сыграть хочешь?
– Ага. Пошли в зал. Там у меня все, как в Монте-Карло…
Надо отдать Джему должное, веселиться он умел. Понятное дело, что одними играми дело не закончилось. Реки виски, самые красивые девочки Москвы, сауны, ночные клубы. Зависли на два дня в беспробудном запое и развлечениях. Единственное, от чего отказался Макс – это от доступных девиц. Сам себе удивлялся, но тошно было от одной мысли о разовом сексе с элитными шлюхами. Не похоже на него, но после встречи с Валерией все в его жизни изменилось, к чертям собачим. Думать ни о ком не мог, смотреть ни на кого не хотел. Помешательство какое-то. Не видел ее уже три недели, а из головы выбросить не мог. Никогда такого с ним не было. Случались, конечно, увлечения в юности и потом, но, что бы так крышу сносило и циклило на одной – первый раз. Околдовала его ведьма, в размазню превратила. Каждый день удерживал себя от того, чтобы не сорваться и не позвонить ей,и она сама молчала. После той смс-ки перед вылетом больше ни одного сообщения. Упрямая или гордая – хрен ее разберешь. А может, просто похрен уже на него. Может, и надо было поехать, проводить, но изменять принятому решению Макс не умел и не хотел. Не понимал он, какого лешего ее в Турцию с подругами понесло. Его ей мало, значит. Развлечений захотелось.
Пока с Джемом гулеванил, позабылся немного, а как отходняк пошел, так снова, как волной накрыло. Дела делать надо, а в голове только она, Лера Ярцева, застряла занозой – не вытащить. И что теперь делать? Само не пройдет, ампутация не поможет. В последний день перед отъездом из Москвы снова напился с Джемом у него в коттедже на Рублевке, в отель вернулся и не выдержал… позвонил. Трезвый бы не стал, но тут так совпало… Тоска накатила, хоть волком вой.
И она, как обычно, с первого гудка. Сердце остановилось. Во рту пересохло, руки как у подростка вспотели. Дышать даже перестал. Лицо ее представил, и все – понял, что простит и поездку эту, и ждать будет,и встречать придет. Цветы, как полный мудак, купит, кольцо с бриллиантом,и не для украшения пальчиков ее красивых, а навсегда…. Чтобы не выбросила никогда, как тогда – в Неву.
– Алло, Максим… Алло. Я не слышу тебя. Связь плохая, - взволнованно щебетал ее голос. Помнит, не забыла. Это он даже через тысячи километров почувствовал. Вот как теперь скажешь, что не бывает так, чтобы раз и навсегда в сердце на вылет, и мир вверх ногами, душа нараспашку, планы все к чертям. Сидишь, как идиот, голос ее нежный слушаешь,и не надо ничего больше. Улыбка глупая расползается, бросить все хочется, вылететь прямо сейчас к ней…. Дела, работа, бизнес этот – все неважным кажется.
– Почему ты молчишь, Максим?
– почти отчаянно спрашивает,испуганно.
– С тобой все в порядке?
– Да, светлячок. В Питер возвращаюсь завтра, – говорит, растягивая буквы и потом срываясь.
– Плохо меня без тебя, Лер. Зачем ты так…
– Дура я. Прости меня. Хочешь, приеду? Билет возьму и вылечу утром?
отелось сказать, что да, хочу, но не стал. Нечестно это. Как выпросил. сли бы сама хотела, давно бы приехала.
– Нет, не надо. Ты отдыхай. Дождусь я. Но без меня больше никуда не поедешь.