Лангбэрроу
Шрифт:
— Сепалчезм! — закричали кузены, когда марионетка Рассилон подняла в триумфе оружие.
— Неточно, — пожаловался Доктор. — Рассилон не должен носить этот пояс.
— Стоп! Лучше напиши жалобу, — сказала Дороти.
Лила поспешила их успокоить. Зрелище явно поразило ее.
— Это было проклятие. Теперь Галлифрей обречен и там больше нет детей.
Ложный снег начал падать с галереи. Сквозь белый вихрь они наблюдали за медленной процессией марионеток, несущих маленькие свёртки. Каждая фигура поворачивалась, мягко кладя свою связку в трещину, куда упала Пифия. Дороти подумала
— Это — только игра, — прошептал он. — Ничего личного.
Лила выдерживала его взгляд в течение долгого времени. Она выглядела глубоко расстроенной.
— Я так сочувствую всем вам, — сказала она.
Он кивнул и мягко пожал её руку, но Дороти не смогла бы сказать, кто был расстроен сильнее. Она также заметила, что взгляд Глоспина никогда не отрывался от Доктора.
Марионетки двигались по кругу в том, что Инносет назвала мистическим Танцем Интуитивного Открытия. Сначала они жаловались идентичными движениями, кулаками грозя в небеса, соединяя головы в едином порыве.
Затем каждая медленно нарушала круг, находя собственный танец.
Две фигуры присоединились к Рассилону. Первая манипулировала пылающими шарами единственной рукой. (о, очень символично, — сказала Дороти.)
Вторая только что появилась на заднем плане. Она была безлика и обернута в черный капюшон.
— Это — Другой, — объявил Глоспин.
Доктор играл со столовым прибором.
Сопровождаемая воплем флейты, первая марионетка, Омега, взорвалась в огне. Когда дым исчез, осталась невредимой только рука, прикрепленная с его пеплом к палке. Рассилон переместился, чтобы взять руку, но марионетка Другой подхватила трофей. Эти две марионетки начали поединок, рука против жезла, и Другой был, наконец, побежден и разрушен.
Что-то торжествующее прозвучало в бурном шуме барабанов и гонгов. Крис внезапно выпрыгнул со стула.
— Нет! — закричал он марионетке. — Это неправильно! Всё было иначе!
— Тишина! — сказала Саттралоп, и Дом сердито загрохотал. Доктор схватил Криса, пробуя успокоить его.
— Это не его мысли, — произнёс Глоспин, указывая на Криса. — Они — мысли Червоточины. Он — змея, что разрушила нашу Семью!
Мрачная марионетка Другого поднялась над полом. Она издала вопль и помчалась к Доктору, заглотив его полностью в черный капюшон.
ГЛАВА 27. Правила поведения за столом
Последние лучи солнечного света пересекли сад и ворвались в ветхий зал в Южном крыле.
Капитан Редред был рад избежать надоедливой атмосферы Дома. Он проверял документы, которые принёс в трансматовую кабину. Он отделил официальные документы о регистрации погребения от заметок, требующих специального визита к Агентству.
Годовщины смерти всегда выявляли худшее, и итоговый указ мог только добавить мрака. И всё же слухи, распространяющиеся по зданию Капитолия, слухи о незаконном рождении в Лангбэрроу казались неуслышанными в нынешнем месте позора. Большинство членов семьи, с которыми он столкнулся, выглядело почти ненадлежащим образом весёлыми. Только кузен Глоспин, действующий вместо Домоправительницы,
Годовщина смерти была частным случаем, когда Дом оставляли с собственным горем. Хуже, когда он должен был вернуться и собрать погребальную урну, содержащую мнение покойного.
Он послал сигнал, который отправит его в клан Прайдон.
Что-то треснуло. Вспышка и ливень искр. Свет погас, и кабина заполнилась дымом. Редред повернул дверь назад и вышел.
Его лицо опутала паутина. Он задыхался. Горло пересохло. Воздух снаружи был затхлым. И зал внезапно полностью обветшал. Его окна были забиты.
Инстинктивно Редред связался с кланом через устройство на запястье. Он неправильно телепортировался. Он снял шлем и мучительно закашлял. Связь передавала шипящие помехи. Он почувствовал движение сзади. Кто-то схватил его за плечо и развернул.
Редред завопил, поскольку увидел перед собой морду дикого животного с жёлтыми клыками, похожими на ножи.
* * *
Черный капюшон марионетки Другого рухнул и развалился, открывая фигуру Доктора, застывшую среди обломков.
Глоспин медленно захлопал.
— Хорошая игра, Червоточина. Блестящее представление.
— Ради наших гостей — хватит! — Саттралоп ударила тростью. — Продолжайте обслуживание, — сказала она громадным драджам.
Доктор вернулся к своему месту за столом. Крис глубже зарылся в стул.
— Я хочу сказать им, Доктор. Я хочу, чтобы они знали, что я видел. Доктор покачал головой.
— Попробуй сначала чего-нибудь поесть. Я скажу тебе, когда придёт время.
Безголовый драдж положил на стол огромную тарелку, и кузены удивились. На ней лежали четыре рыбы, которые упали в дымоход. Они были приготовлены целиком с неизбежными грибами в качестве гарнира.
Второй драдж поставил перед Саттралоп небольшую чашу. В ней находилось что-то фиолетовое и слизистое. Старуха подхватила содержимое и проглотила его.
— Языки рыб, — сказал Доктор в ответ на шутливую гримасу Дороти. — Традиционное блюдо.
Драджи разделили рыбу на куски и положили хлеб вокруг помидоров. Кузены и Лила с радостью набросились на еду. Дороти и Крис поспешили присоединиться.
Когда бокалы были заполнены вином цвета изумруда, Ринд сказал:
— Помнишь того причудливого отшельника? Который жил в пещере?
— Да, — сказал Доктор.
— Я уволила его, — перебила Саттралоп. — Он был слишком дорог и оказывал плохое влияние.
— Она уважительно посмотрела на Дороти. — Доктор, как он желает быть известен, оказал нам честь, подарив эту рыбу.
— Это ерунда, — сказал Доктор.
— Семья дала ему самое прекрасное образование, которое могла позволить. Всегда надеялась, что он достигнет ранга Кардинала. — Ее голос стал твёрже. — Стыдно, что он хотел только быть тем, чем он является — Доктором чего-то там, что я не могу даже вспомнить! И ничего, чем он смог бы зарабатывать на жизнь!