Лапочка
Шрифт:
– Ну что ты маешься, Булат? Что не так? – услышал голос сбоку, и сделал очередную затяжку, решая, как бы отмазаться, да только понимал, Дамир все видит насквозь.
– Наряд мне ее не нравится, Дамир Тимурович, наряд!
– То же самое я сейчас ощущаю по отношению к своей супруге, хотя, у нее наряд куда более скромный. Не рискует, иначе я взорвусь.
– Вы муж, а я переживаю, чтобы гнида никакая не рыпнулась.
– А ну да, я именно это и имел в виду. Ты бросай курить, Лапа не любит сигаретный дым.
–
– Вот как?! Удивил…
– Дамир Тимурович, чего вы от меня хотите?
– Нравишься ты мне, именно такого мужчину вижу возле своей дочери. Ты защитник, опора, и Лика тебе доверяет. Ты думаешь, почему она сидит флиртует там, еще и вульгарно себя ведет?
– Почему?
– Она знает, что ты стоишь здесь и наблюдаешь за ней.
– Откуда?
– Потому что об этом ей сказала я, - услышал голос Лии Александровны и резко обернулся, чтобы убедиться, что это не галлюцинации. И когда эта маленькая женщина все успевает?
– Слава Богу! Спасибо, а то я уже стал думать, чего она выделывается, свое «длинное» платье задрала по выше, чтобы никто не увидел, что под ним!
– Я прям почувствовала, что это был не сарказм, - произнесла женщина, мило улыбаясь своему мужу.
– Лия Александровна, это действительно был сарказм. Если позволите, я поеду домой, больше мне здесь делать нечего, а еще сына забрать надо, - я вдавил окурок в пепельницу, стоящую на маленьком высоком столике у стены, и собрался уже уходить, когда меня остановил голос Байера.
– Малышка, ступай к дочери, а мы немного еще поговорим.
Дамир поцеловал жену в висок, и та, одобрительно кивнув, бросила на меня подозрительный взгляд и тут же исчезла, спускаясь по ступенькам вниз.
– Ты не думай, Булат, я не сватаю тебе свою дочку, по крайней мере не сейчас. У нее такой возраст, что она будет вести себя непредсказуемо, и я переживаю, как и любой отец за своего ребенка, чтобы она не наделала глупостей. Ты ей нужен, как помощь со стороны, но в то же время меня пугает ее реакция на тебя. Это первые чувства, и они могут быть опасны.
– Я ничего подобного не замечал, вы, о чем?
– Скоро сам заметишь, не хочу рассказывать. Просто прошу, будь обходителен, не причиняй боль Ангелике. Если в будущем у вас что-то сложится, я буду рад, но пока ей нет восемнадцати лет, даже не смей к ней прикасаться. Тогда никакое мое уважение тебе не поможет. Яйца молоточком для мяса отобью и не пожалею.
Я поморщился от услышанного, представив эту картину, и тут же хмыкнул, бросая взгляд на веселую девушку, к которой уже вернулась ее мама.
– Я раннее уже говорил, что малолетки меня не интересуют.
– Помню. Но ты не можешь отвечать за свои чувства. Лика для меня маленькая девочка, и даже если она будет тебя умолять, не смей думать, что я не узнаю о случившемся.
– Что, и как бы там ни было, даже не смотря
– Я рад, что мы поняли друг друга.
– Можно было и не говорить мне об этом.
– Я должен был, потому что девочка влюбляется, и кстати, в этом ты сам виноват.
– Это же каким образом, Дамир Тимурович? – хмыкнул, глядя на счастливо улыбающегося мужчину.
– А не хрен было ей с замком помогать, глядишь, и не встретились бы до сих пор.
– Ага, и сидела бы ваша девочка под дверью. Или вообще, ко мне ломиться бы стала, глядишь и двери выбила. Тут не угадаешь.
– Да, парень, судьба штука сложная, но интересная. Может выпьем? Пора расслабиться, а парни покараулят. И да, не переживай ты за сына, он в безопасности.
– Ладно, я только «за», но сначала мне нужно сделать одно дело.
– Ты о чем? – непонимающе спросил Дамир, когда я собрался спуститься вниз.
– Да так, прикрыть кое-что забыл.
Решив больше ничего не объяснять, прекрасно зная, что мужчина и так все увидит, я быстро сбежал вниз по лестнице, собираясь привести в чувства одну расслабленную девчонку. Сорвав скатерть со столика в зоне отдыха, я направился прямиков к Ангелике, которая кажется уже не стесняясь флиртовала с барменом даже при маме. Оказавшись рядом, я, извинившись, сдернул девчонку со стула, и под ее возмущенным взглядом быстро повязал скатерть на талии, прикрывая сексуальные бедра от чужих глаз. Так было гораздо лучше, ведь женщина не должна показывать свои прелести кому попало. А тем более малолетка, не понимающая на что нарывается.
– Ты че обалдел? Что ты на меня напялил?
– Веди себя достойно, и не смей оголять бедра настолько, что каждый может увидеть твои трусики. Поняла?
– О-о-о, это что-то новое. Прям мурашки по коже. А если не поняла, то что? – Лика кого-то проводила взглядом у меня за спиной, и я понял, что Лия оставила нас наедине, конечно, насколько это позволял заполненный людьми клуб.
– Тогда мне придется лично подбирать наряды, и поверь, они тебе точно не понравятся.
– Вообще-то, я свободная девушка, и буду носить то, что хочу. Chiaro? (итал. «понятно?»)
– Тебе нравится, когда всякая мразота истекает по тебе слюной?
– А ты тоже относишься к этой категории?
– Прекрати. Я не мальчик, с которым ты можешь себя так вести. Я взрослый мужчина, и если хочешь уважения, то будь добра, уважай и ты меня.
– А что, если я хочу тебя?
От услышанных слов, в паху вдруг заныло от желания к этой девочки, и это было то, чего именно я так боялся. Запретить себе хотеть ее, я не мог, ведь она была красивой и сексуальной, но главный ее козырь заключался в том, что она невинная. Но именно это было для меня запретом.