Ларец с опасным сюрпризом
Шрифт:
– Не берусь сказать, но мы должны все как следует проверить…
– Кажется, я вас понимаю. Кладоискательством в старых домах у нас занимается не так уж и много людей, всего человек двадцать. В основном люди предпочитают поле, где-нибудь далеко за городом. И масштаб там побольше, и находки встречаются почаще…
– Вы не могли бы мне дать их список? – перебил Илья.
– Не знаю, насколько это этично, но, кажется, у меня нет другого выхода. – Вытащив из стола пухлую папку, Велесов раскрыл ее на первой странице. – Пожалуйста, здесь все адреса и фамилии.
Взяв листок, Никольский
– Мне можно забрать этот листок?
– Да, пожалуйста, – скривил губы Велесов. – Данные занесены в компьютер.
Илья аккуратно положил листок бумаги в папку.
– А вы сами не вспомните, кого мог бы заинтересовать Староконюшенный переулок?
Велесов пожал плечами:
– Понятия не имею. Я вообще не слышал, чтобы там реставрировался дом. – Неожиданно широко улыбнувшись, добавил: – Если бы знал, тогда был бы там первым.
Время уходить. Похоже, что из Велесова он выжал все, что возможно. И все-таки никогда не следовало забывать о том, что всегда имеется какой-то шанс продвинуться даже в самом безнадежном деле.
Поднявшись, Илья протянул визитку.
– Если вы все-таки что-то вспомните, дайте мне, пожалуйста, знать по этому номеру.
– Непременно, – забрав визитку, отозвался Захар Петрович, в уголках губ застыла едва заметная усмешка.
* * *
Разумеется, можно было бы отправить по адресам оперативников, которые со всей тщательностью допросят свидетелей. Но чутьем, выработанным за годы долгой работы, Никольский понимал, что находится на правильном пути, и не желал сбиваться со следа. Всегда важно видеть, как держится свидетель, с какой интонацией отвечает, не отводит ли взгляд, как долго размышляет над поставленным вопросом. Из множества штрихов, полученных в результате разговора, создается наиболее полная картина, позволяющая делать вывод, насколько откровенен свидетель. Илья считал себя неплохим физиономистом, а потому решил провести беседу сам.
Дела пошли быстрее, чем предполагалось. Половины людей из списка в городе не оказалось, как выяснилось, они выехали из Москвы задолго до убийства в Староконюшенном. Еще у троих, пребывавших в городе, было железное алиби: один гулял на свадьбе у приятеля, где его видели десятки людей, второй был в кругу семьи, а третий, хлопнув дверью, ушел от жены и проживал у любовницы.
Оставалось шесть человек, которые вполне могли появиться в Староконюшенном. С двумя из них Илья пообщался еще до обеда. Коротко переговорив, понял, что к убийству оба не имеют никакого отношения. А в глазах, мгновенно вспыхнувших азартом, он читал сожаление о том, что не они первыми оказались в Староконюшенном переулке.
По списку на очереди оставался Владлен Лозовский, проживавший на проспекте Энтузиастов. Хотелось до обеда допросить и его, а уж там можно будет завернуть в какой-нибудь ресторан и заесть утренние мытарства чем-нибудь вкусным.
Однако дома Лозовского не оказалось. И Никольский с неудовольствием подумал о том, что предстоит подниматься еще раз. Если его не будет и во второй раз, тогда придется вызвать свидетеля повесткой, и пусть тогда ломает голову: по какой такой надобности понадобился
Неожиданно к дому подъехала серебристая «Тойота Авенсис» и, отыскав небольшое место среди машин, поставленных в ряд, припарковалась. Из машины вышла молодая пара: высокий парень с длинными светлыми волосами, неряшливо растрепанными, и худенькая девушка в джинсах и блузке навыпуск. Держались они как-то не совсем обычно, а парень дважды оглянулся, словно остерегался какой-то угрозы. Поведение его показалось Никольскому странным. Может, это и есть тот самый Владлен Лозовский?
Бросив окурок в урну, Илья быстрым шагом направился к молодой паре, стараясь перехватить их у самого подъезда. Когда до них оставалось несколько метров, парень неожиданно повернулся в его сторону и в упор стал рассматривать приближающегося Никольского. Следователю даже показалось, что его правая рука как-то опасно скользнула в карман куртки, словно тот намеревался вытащить оружие.
Простодушно улыбнувшись, Никольский спросил:
– Извините, вы случайно не Владлен Лозовский?
– Да, это я. А кто вы?
Илья остался доволен, что интуиция не подвела его и в этот раз – из многих проходящих людей он выделил человека, который был ему необходим.
– Я из следственного отдела, – произнес он и, вытащив удостоверение, достаточно долго держал его раскрытым перед лицом Лозовского, давая тому возможность прочитать фамилию. – Дело в том, что я заходил к вам, но не застал.
Парень держался молодцом, не проявляя чувства беспокойства.
– А что случилось?
– Ничего особенного, – все тем же бесцветным голосом продолжал Никольский. – Просто хотелось задать вам пару простых вопросов.
Девушка, прижавшись к Лозовскому плечом, с интересом посматривала на Илью, невольно обратившего на нее внимание. Она была высокой, с правильными чертами лица, худощавая; ее можно было бы назвать весьма привлекательной, если бы не удлиненный нос. Впрочем, тут дело вкуса.
– Странно как-то все это…
Вполне закономерный вопрос, именно так на появление следователя отреагировал бы всякий другой на месте Лозовского. В искренность мешала поверить разве что натянутая улыбка, будто бы раздирающая щеки.
– Возможно, но что поделаешь, такая у нас работа. Вы как-то зажато выглядите. У вас ничего не случилось?
Девушка перевела взгляд на Лозовского, остававшегося столь же равнодушным.
– Вы были вчера в Староконюшенном переулке приблизительно около трех часов ночи?
– В Староконюшенном переулке? – протянул Лозовский, каждый мускул его лица буквально вопил от удивления. – А что мне там делать? У меня в этом районе нет ни знакомых, ни родных, да и дел никаких. Тем более в три часа ночи!.. А что там произошло?
Правый уголок рта Лозовского опустился, отчего улыбка сделалась асимметричной.
– Убийство сторожа… Мы сейчас ищем свидетелей по этому делу, и у нас есть основания полагать, что вы там появлялись.
– Мне очень жаль, конечно, но я там не был. Странно как-то даже… Вам мои знакомые сказали?