Ласковый голос смерти
Шрифт:
— Я ему скажу.
— Спасибо, Кейт. Пока.
Я несколько мгновений сидела, глядя на холодную гостиную и не в силах на чем-либо сосредоточиться. Мама умирает, думала я. Она долго не протянет. Наверняка есть что-то, что я должна ей сказать, что-то, что мне следует сделать.
Фрости не звонил, и спустя полчаса тревожного ожидания я не выдержала и поехала на работу. Поскольку был уже вечер, я рискнула припарковаться возле участка, — к счастью, свободных мест нашлось полно. Вместе с разрешением
В офисе Кейт все еще тяжко трудилась, стуча по клавиатуре.
— Фрости с тобой связался? — спросила она, не поднимая взгляда.
— Нет. А почему ты все еще на работе?
— А ты как думаешь? — раздраженно бросила она. — Оперативные отчеты сами не пишутся.
— Извини.
Я едва не добавила: «У меня мама умирает» — лишь потому, что знала: Кейт все равно не скажет того, что мне так хотелось бы услышать.
— Я многое пропустила?
— Ты пропустила, как Триггер готовил чай, — сказала она.
Это была дежурная шутка — Триггер готовил чай лишь тогда, когда кого-то из нас не было в офисе, иными словами, никогда.
— Как твоя мама? — спросил Триггер, не обращая внимания на колкость Кейт.
— Все так же, — ответила я. — Спасибо, что спросил. Я сейчас поеду обратно в больницу, просто решила зайти поговорить с Фрости.
Кейт промолчала. Я подумала было включить компьютер, но поняла, что мне не хватит сил.
Дверь кабинета детектива-инспектора была открыта, но его там не оказалось. Я зашла в соседнюю дверь, главный офис отдела информации. Там находилась одна лишь Эллен Трейнор.
— Не знаешь, где Фрости? — спросила я.
— Вероятно, в оперативном зале, — ответила она. — Он целый день то заходит туда, то выходит.
В оперативном зале? Что вообще стряслось? Я поднялась на лифте, хотя всего-то нужно было одолеть один лестничный пролет, — несмотря на сон, я совсем не отдохнула, и у меня болели ноги. Я уже собиралась постучать в дверь оперативного зала, но она была открыта — какой-то мужчина в костюме придерживал ее ногой, одновременно крича что-то одному из сидевших за столами и разговаривая по прижатому к уху телефону.
Я протиснулась мимо него, уже заметив Фрости слева от двери. Увидев меня, он облегченно вздохнул.
— Что происходит, сэр?
На этот раз он даже не обратил внимания на мое обращения «сэр», лишь поманил меня к себе:
— Рад, что вы пришли, Аннабель. Взгляните.
Я остановилась за его спиной и посмотрела на экран компьютера:
— Что это?
— Показания, которые дал наш общий друг. Репортер.
— Показания?
Он удивленно взглянул на меня, после чего, видимо, понял, что нужно мысленно перелистать назад несколько страниц и ввести меня в курс дела.
— Вчера во второй половине дня Сэму Эверетту позвонила женщина, заявила, что есть еще один труп, который мы пока не нашли, и сообщила адрес. Он записал его и отправился проверить, что там, — как это водится у журналистов, хотя куда лучше было бы сперва поставить в известность нас. Прибыв по указанному адресу, он понял, что в доме действительно есть труп. Потом он вызвал полицию.
— Значит, ему звонила соседка?
— Нет, и это самое интересное. Мы проследили, откуда был сделан звонок: из Брайарстоуна, по другую сторону от Карнхерста, где было найдено тело. Телефон не отвечал. Мы взломали дверь. Там жила женщина по имени Эйлин Форбс.
— И?..
— Мертва. Менее суток.
— Убита?
Он пожал плечами:
— Нужно подождать результатов экспертизы, но внешне все удивительно похоже на остальные трупы. В доме нет еды, нет следов какой-либо деятельности, только одинокая женщина. Почта аккуратно сложена на обеденном столе, но не вскрыта. Мы уже получили данные от телефонной компании: за несколько недель она сделала единственный исходящий звонок, в газету. Все входящие остались без ответа, как будто она не желала ни с кем общаться. И пока что мы не можем найти никакой связи между ней и телом, найденным в Карнхерсте.
— Значит, женщина, которая звонила, умерла от голода?
— Похоже на то.
— А та, в Карнхерсте?
— То же самое.
— Так откуда же эта Эйлин узнала, что там труп?
— Вот именно! — просиял он.
Я обвела взглядом зал, людей, обсуждавших по телефону, как расставить мебель. Шесть столов уже стояли в углу, отделенные перегородкой со стеклянным верхом.
— Значит, — проговорила я, думая, то ли я слишком устала, то ли полная дура, — все это…
— Организована оперативная группа. Случившееся — по крайней мере, пока — квалифицируется как убийство.
— В самом деле? — ошеломленно переспросила я.
— Начальство хочет, чтобы аналитиком были вы.
— Я?
— Кто же еще, Аннабель? Вы знаете об этом больше, чем любой другой.
— Я никогда раньше не работала в оперативной группе.
— Что ж, теперь у вас есть шанс.
Я съежилась на стуле, представив обрушившуюся на меня ответственность.
— Эй, — сказал Фрости. — Все в порядке. Все будет хорошо.
— Дело не в этом. У меня неприятности, — неожиданно дрогнувшим голосом проговорила я. — Моя мама… Моя мать в больнице.
— Кейт уже сказала. Мне действительно очень жаль. Может, вам лучше быть с ней?
— На самом деле я мало чем могу помочь. Она без сознания. Мне сказали, что позвонят, если что-нибудь случится.
— Энди?
В комнату вошел мужчина, которого я знала лишь смутно, — одетый по последней моде, темноволосый.
— Сэр?
— А вы, видимо, Аннабель. Рад познакомиться.
— Аннабель, это главный детектив-инспектор Пол Москроп из отдела тяжких преступлений.
Он крепко пожал мне руку.