Ластики
Шрифт:
Бона смотрит. Спокойным взглядом он созерцает свое творение. Он ждет. Он поверг этот город в оцепенение. Вчера вечером убит Даниэль Дюпон. Сегодня вечером, в тот же час, эхом вчерашнего преступления прозвучит еще один выстрел, и полиция наконец выйдет из спячки, а газеты нарушат обет молчания. За одну неделю Организация уже посеяла страх во всех уголках страны, но власти еще притворяются, будто речь идет о разрозненных актах насилия, о малозначительных происшествиях. После
Бона прислушивается. Кто-то остановился перед дверью в его квартиру.
Тишина. Никого.
Раздается тихий, но отчетливый условный стук… один раз, потом три раза подряд еле слышно, потом еще раз…
– Не будем больше говорить об этом, раз все уладилось.
Но Гаринати не вполне понимает смысл сказанного и повторяет: он пойдет туда опять и на этот раз не промахнется. Наконец у него вырывается признание: он выключит свет, если эта предосторожность необходима, хотя, с другой стороны…
– Так вы не выключили свет? – спрашивает Бона.
– Я не смог. Дюпон слишком быстро вернулся. Я едва успел осмотреться в кабинете.
– Но ведь вы видели, как он спустился ужинать, и тут же поднялись наверх?
– Надо было еще дождаться, пока старая служанка уйдет из кухни.
Бона молчит. Гаринати провинился еще больше, чем ему казалось. Страх спутал его действия, а теперь заставляет путаться в словах.
– Я поднялся сразу. Наверно, у него не было аппетита. Да разве я увидел бы его в темноте? Но я пойду туда опять, и на этот раз…
Он делает паузу, стараясь уловить на непроницаемом лице начальника что-то похожее на поддержку. Почему тот вдруг перестал говорить ему «ты», как все последние дни? Этот дурацкий выключатель просто предлог…
– Вы должны были выключить свет, – говорит Бона.
– Я вернусь туда и выключу. Сегодня вечером.
– Сегодня вечером есть дело для другого.
– Нет, этим займусь я: должен же я закончить свою работу.
– Вы бредите, Гаринати. О чем вы говорите?
– Я вернусь в особняк. А если он прячется, отправлюсь на поиски. Найду его и убью.
Бона отрывает взгляд от горизонта и всматривается в собеседника:
– Вы хотите сказать, что еще убьетеДюпона?
– Клянусь!
– Поздно давать клятвы, Гаринати.
– Лучше поздно…
Лучше поздно, чем никогда. Проваленное дело само возвращается к исходной точке, чтобы дать ему вторую попытку… Стрелки крутятся назад, приговоренный снова патетически ударяет себя в грудь: «Цельтесь, солдаты!» И снова…
– Вы не читаете газеты? –
Он наклоняется, роется в портфеле. Гаринати берет у него сложенный газетный лист и читает первую попавшуюся заметку:
«Вчера с наступлением темноты дерзкий грабитель проник…» Он читает медленно, внимательно; дочитав до конца, начинает сначала, желая удостовериться, что ничего не упустил: «Вчера с наступлением темноты…» Он поднимает глаза на Бона, а тот без улыбки смотрит куда-то поверх его головы.
Гаринати перечитывает заметку еще раз. И тихо произносит:
– Умер. Ну конечно. Я успел выключить свет.
Честное слово, этот человек сошел с ума.
– Наверно, это ошибка, – говорит Гаринати. – Я его только ранил.
– Но он от этого умер. Вам повезло.
– Может быть, газета ошиблась?
– Успокойтесь, у меня есть свои осведомители. Даниэль Дюпон умер – чуть позже, чем нужно, вот и все.
Сделав паузу, Бона добавляет уже не так сухо:
– И все-таки это ты его убил.
Так бросают кость собаке.
Гаринати пытается получить объяснения; все это его не убедило, он хочет поделиться своими сомнениями. Но начальник уже устал от бесконечных «наверно» и «может быть» этого слабого человека.
– Ну хватит, знаете ли. Не будем больше об этом, раз все уладилось.
– Вы нашли этого Уоллеса?
– Я знаю, где он ночевал.
– Чем он занят сегодня утром?
– Сегодня утром надо было…
– Вы его упустили. И не напали на его след?
– Я должен был прийти сюда и…
– Вы опоздали. Но, так или иначе, у вас в запасе еще несколько часов. Где и когда вы теперь рассчитываете его найти?
Гаринати не знает, что ответить.
Бона недружелюбно смотрит на него:
– Вы должны были прийти ко мне с отчетом еще вчера вечером. Почему я вас не видел?
Он хотел бы объяснить, почему оплошал, сказать, что не выключил свет, что не хватило времени… Но Бона не дает ему такой возможности, он резко перебивает:
– Почему вы не пришли?
Именно об этом Гаринати и собирался рассказать, но как можно что-то объяснить человеку, если он не хочет тебя слушать? А начать надо с этого выключателя, из-за которого все и случилось: Дюпон включил свет слишком рано и заметил его до того, как он успел выстрелить, поэтому он и не…
– А что он уже успел, этот Уоллес, которого нам прислали?
Гаринати рассказывает, что ему известно: комната в кафе «Союзники», улица Землемеров; утром вышел очень рано…