Ласточка смерти
Шрифт:
— Как мне его найти?
— Сейчас я ему позвоню. — Стас взял телефон, полистал адресную книгу и набрал нужный номер. После третьего гудка трубку сняли, после чего мой менеджер поздоровался и сразу перешел к делу:
— Андрей, у меня к тебе деловое предложение: я даю тебе жирного клиента, а ты рассказываешь одной моей знакомой все, что знаешь о господине Синельникове. Идет?
В трубке довольно заворчало.
— Тогда мы сейчас к тебе приедем. Заодно привезу тебе новую коллекцию виньеток.
В трубке заворчало еще довольнее.
— Хорошо,
Я согласилась, и мы бодрым шагом вышли из офиса.
Мы ехали быстро, поворачивая, куда говорил Стас. В конце концов оказались на другом конце города в Заводском районе. Я узнала ресторан «Луч». Рядом с «Лучом» расположилась облупленная пятиэтажка, на фасаде которой висел плакат с изображением крылатого коня. Я вопросительно посмотрела на своего менеджера.
— Рекламное агентство «Пегас». Здесь теперь работает Ребров. Они рекламируют в основном производителей, так что работа очень специфическая, хотя денежная.
Я осталась довольна его объяснением и притормозила у обочины. Мы вошли в подъезд, где на двери красовался такой же плакат, как на здании, только форматом меньше. Стас открыл дверь, и мы оказались в длинном коридоре со множеством дверей. Заглянув в первую, мы наткнулись на офис-менеджера, милую девушку с высоко завязанным хвостиком. Она объяснила нам, как отыскать Андрея Реброва:
— Пройдете по коридору до самого конца. Там есть металлическая дверь без номера. За ней вы найдете Реброва.
Поблагодарив девушку, мы отправились на поиски. Дойти до конца коридора оказалось делом непростым. Мы то и дело обходили какие-то плакаты, фигурные щиты, рулоны прорезиненной ткани, стойки и штендеры.
— У них основное направление — наружная реклама, — объяснил Стас, — поэтому тут такой бардак.
Наконец, мы дошли до нужной нам двери и открыли ее. За дверью было большое помещение, наполовину заваленное таким же хламом, как в коридоре. В единственном свободном углу стоял компьютер, за которым сидел молодой сухопарый человек лет тридцати. Его пепельные волосы были модно подстрижены, серые брюки были наглажены, а льняная рубашка с коротким рукавом дышала свежестью. Все говорило о том, что бывший рекламный менеджер Волгапромбанка и на новой работе не оставил своих привычек.
— Привет, Андрей.
Андрей оторвался от монитора и беглым взглядом оглядел нас.
— Уже здоровались, — сказал он и опять уставился на экран, — сейчас вот, отправлю письмо, потом поговорим.
Мы подождали минут пятнадцать, после чего Андрей откинулся в кресле и вздохнул.
— Все. Я к вашим услугам. Но сначала давай клиента.
Стас вынул флешку и подал ее Реброву.
— Здесь все, вплоть до идеи рекламной кампании.
— Угу. — Андрей вставил флешку в порт и внимательно изучил ее содержимое. —
После ритуала знакомства и обмена любезностями я сразу перешла к делу.
— Мне говорили, что ты работал менеджером по рекламе в Волгапромбанке.
— Да, было такое.
— Что ты можешь сказать мне о Гончаровых?
— Интересная парочка. Изменяли друг другу на каждом шагу. Ты была в банке?
Я кивнула.
— Так вот. Теперешняя секретарша Синельникова — штатная любовница Павла Гончарова. После его смерти она места себе не находит. Шеф содержал ее, платил за квартиру, а теперь ей приходится жить в общаге, и новых нарядов не видать как собственных ушей.
С покойным Гончаровым все ясно, его любовница меня мало интересует. К тому же о мертвых плохо не говорят. Я решила перевести разговор в другое русло.
— А как Виола?
— Виола тоже не лыком шита. В последнее время ее любовником был некий Славик.
А вот это имя мне знакомо.
— Чем занимается этот Славик?
Увидев, как Андрей потянулся за пачкой, я тоже вынула сигареты. Андрей щелкнул зажигалкой, и мы с ним закурили. Стас тоже не выдержал, но хозяин кабинета остановил его:
— У нас курить нельзя. Женя — дама.
— Но тебе-то можно?
— Подожди, мы сейчас покурим, а потом ты. А то будет слишком много дыма.
Стаса это объяснение устроило, и он положил сигарету обратно в пачку.
— Теперь о Славике: никто толком не знает, чем на самом деле занимается этот тип. Всегда начищенный, наглаженный, пахнет дорогой туалетной водой, но, самое странное, всегда свободен и никуда не спешит.
— То есть он — богатый бездельник? — уточнила я.
— Точно сказать не могу, но похоже на это. — Андрей глубоко затянулся и погасил сигарету в пепельнице.
— А что с Синельниковым?
Мой невинный вопрос вызвал у Реброва целый фонтан эмоций. Он начал жаловаться на задержку зарплаты, на низкую оценку его работы, на постоянные придирки — в общем, на все то, чем в его понимании грешит плохой руководитель.
— Он отказался мне платить за рекламу в прессе. Сказал, что заплатил журналистам и этого достаточно. А кто свел его с журналистами? Или ты думаешь, они сами решили написать хвалебную статью о банке?
Мое мнение о Синельникове подтвердилось. Он был плохим руководителем и плохим партнером. Но как он оказался на такой должности?
— Как же Рыков терпит его в качестве заместителя председателя правления?
— А это уже другой вопрос. Рыков, как известно, решил открыть дочернее предприятие во главе с Гончаровым, зятем, а Синельников сумел подмазаться к Павлу, и тот взял его в партнеры. Теперь зять погиб, у Антона Павловича солидный пакет акций, и просто выгнать его с работы Рыков не может.
— Как все запутано, — прокомментировала я откровения Реброва, — а нельзя перекупить у него акции?
Андрей присвистнул.