Ласточка смерти
Шрифт:
Вот это номер! Значит, пропала моя турбаза, пропала клубника и минеральная вода? Что значит «постарайтесь не выезжать»? Это подписка о невыезде или просто просьба? Я же потерпевшая!
— Валерий Петрович, с чем связано это ограничение?
— Мы проводим расследование, но с материалами дела я вас знакомить не вправе. Это все, что я могу вам сообщить. — Бодров встал из-за стола. Это означало, что разговор окончен.
Я тоже поднялась со стула и уже собралась уходить, когда капитан меня остановил:
— Евгения!
Я обернулась.
— Присмотрите за Денисом Гончаровым. Рыков сегодня звонил, говорил, что у парня новый телохранитель, но мы больше
— Хорошо, Валерий Петрович, сделаю, что смогу, — пообещала я и вышла из кабинета. В дверях я столкнулась с молодым оперативником. Он ворвался в кабинет и отрапортовал:
— Валерий Петрович! Мы напали на след!
Бодров приложил палец к губам и выразительно посмотрел в мою сторону. Оперативник обернулся. Мне не оставалось ничего другого, как покинуть кабинет. Дверь за мной закрылась, и полицейские принялись что-то горячо обсуждать. Слов я уже не слышала, но знала по опыту: если у сотрудников уголовной полиции есть от меня секреты, значит, они вышли на след преступника. Но почему Бодров так беспокоится о Денисе? Ведь парень через два дня уедет в Германию, а там его уже никто не достанет. Наверное, на это есть причины.
Но у Дениса есть свой телохранитель. Штатный. Интересно, куда он запропастился? На звонки не откликается. Может, попробовать еще раз позвонить? Спустившись к машине, я набрала номер Сергея. После четвертого гудка в трубке послышался его голос:
— Алло. — Голос был подозрительно слабым.
— Сережа, ты где? — встревожилась я. — Почему не отвечал на звонки?
— В больнице. Меня только что перевели из реанимации в общую палату. Я не мог взять телефон, мне не разрешали говорить.
— В какой ты больнице? Я сейчас к тебе приеду. — Я лихорадочно стала соображать, что можно привезти Сергею. Сок? Кефир? Минеральную воду? — Что тебе привезти?
— Мне ничего не нужно, есть мне пока нельзя.
Вот это номер! Нужно расспросить его подробнее, что с ним случилось. Болеть он не болел, значит, или травма, или нападение. Нужно срочно ехать в больницу.
— Сережа, ты не сказал, в какой ты больнице.
— Во Второй городской, отделение не знаю…
— Я сама разберусь, — сказала я, — лежи пока и молчи, я сейчас приеду.
Я села за руль «Лады», мысленно ругая машину, повернула ключ зажигания и буквально понеслась во Вторую городскую. На Пугачевской я попала в пробку и целых полчаса ползла вместе с другими машинами по полметра в минуту. Окно пришлось закрыть, иначе я бы задохнулась от выхлопов. Время шло, а мне столько еще нужно было сделать. Во-первых, выяснить, кто управлял яхтой. Во-вторых, узнать, где Денис и как работает его новый телохранитель. В-третьих, съездить к Сергею Вольфовичу и от него узнать, как дела в преступном мире. Он хоть и адвокат, а знает о преступниках больше, чем сотрудники отдела по борьбе с организованной преступностью. Уголовники очень часто просят его выступить в их защиту на суде. И он их защищает как может. Вообще, странное дело: защищать человека, о котором знаешь, что он совершил тяжкое преступление. Какую выдержку нужно иметь, чтобы при этом хладнокровно искать слабые места обвинения. Преклоняюсь перед такими людьми, хотя их работа иногда мне кажется аморальной.
Ну, вот и все, кажется, доползли до Яблочкова. Дальше путь открыт. Я включила третью скорость и минут через десять остановилась у ворот Второй городской. Но где же искать Сергея? Здесь так много отделений… Я оставила машину поблизости от ограды и вошла на территорию больницы. Вот кардиологическое
— Простите, пожалуйста, вы не подскажете, где здесь травматологическое отделение?
Женщина остановилась и долго объясняла мне, как попасть в травматологию. Из ее несвязных объяснений я поняла только одно: мне нужно попасть в больницу с другой стороны. Я огляделась вокруг: возвращаться назад не хотелось. А если я спущусь к самой ограде и пройду вдоль нее? Тогда я тоже смогу попасть в травматологию, только с другой стороны. Дорожка возле ограды вывела меня к травмпункту. Я вошла внутрь, купила бахилы и подошла к регистратуре. Женщина за стеклом посмотрела список госпитализированных и нашла, в какой палате лежит Сергей. Теперь оставалось только попасть в стационар. Мне срочно был нужен белый халат, но где его достать? Мимо меня прошел профессор с группой студентов. Студенты на ходу снимали халаты, видимо, практические занятия закончились. Я подошла к одному парню, который, сняв халат, не положил его в сумку, а встал поодаль и чего-то ждал. Я попросила его одолжить мне на время его халат. Парень посмотрел изумленными глазами сначала на меня, потом на мою выпирающую кобуру и спросил:
— А вам надолго?
— Минут на пятнадцать. Я только загляну к коллеге и сразу же обратно. — Студент, видимо, понял, что я имею какое-то отношение к силовым структурам. Продолжая меня изучать, он протянул мне халат и сказал:
— Я буду здесь, внизу. У нас через полчаса еще одно практическое занятие с терапевтом.
— Я до этого времени три раза успею, — заверила его я, набрасывая халат на плечи. Все. Теперь можно было начинать поиски Сергея в отделении.
Я поднялась на второй этаж и увидела списки больных по палатам. Фамилия телохранителя мне встретилась в списке третьей палаты, она была вписана торопливо, от руки, в отличие от прочих, напечатанных на компьютере. Я продела руки в рукава халата и пошла по коридору, разглядывая номера палат. Перед третьей палатой, которая оказалась палатой интенсивной терапии, меня остановила медсестра.
— Вы к кому, девушка?
— Я не девушка, я — телохранитель. — Такой ответ должен был избавить меня от необходимости доказывать, что мне нужно срочно увидеть коллегу. Для солидности я вынула удостоверение и показала его в развернутом виде.
Медсестра мельком взглянула на корочки и, отойдя в сторону, сказала:
— Это палата интенсивной терапии. Больным здесь нельзя много разговаривать, садиться на постели и тем более вставать.
— Я ненадолго, — заверила я медсестру, — узнаю, что с коллегой.
— Только на пару минут, — твердым тоном произнесла она и пошла дальше по коридору.
Я вошла в палату. Она оказалась двухместной. На одной кровати лежал древний старик с измученным лицом. Он спал. На второй кровати я увидела бледного, как мел, Сергея. Телохранитель лежал накрытый до подбородка шерстяным одеялом и смотрел в потолок.
— Сережа!
Сергей обернулся, и на его обескровленных губах заиграла улыбка.
— Женя! Я попал. — Улыбка понемногу сползла с его лица.
— Что с тобой произошло? — Один только вид Сергея вызвал у меня целый фонтан эмоций. — Кто тебя так? — Я присела на краешек стула у его кровати. Даже шерстяное одеяло не могло согреть телохранителя. С первого взгляда было видно, что его знобит.