Латино-Иерусалимское королевство
Шрифт:
Сирийские бароны, по примеру Раймунда III, не оставили Конрада в одиночку продолжать борьбу: до этого Триполи был центром франкского сопротивления; но постепенно все, что осталось от вооруженных сил Иерусалимского королевства, объединялось вокруг Тира. В октябре 1187 г. там можно было увидеть архиепископов Цезарии и Назарета, епископа Сидона, великих прецепторов тамплиеров и госпитальеров, предводителей их орденов, приора Сен-Жилля, приведшего с собой подкрепления из командорств госпитальеров с юга Франции, Готье Цезарейского, Гуго и Рауля Тивериадских. На следующий год к ним присоединились Рено Сидонский и Пейен из Хайфы. Конрад со своим окружением и прообразом правительства (его сенешаль, «канцлер и нотарий»), выступил в роли регента королевства{258}, но его положение было непрочным. «Сеньор Тира», силой узурпировавший королевский домен, подчинится ли он королю Ги, когда тот обретет свободу, или же отвергнет положение вещей, существовавшее до Хаттина? В который раз участникам крестового похода предстояло
II. Осада Акры: Конрад I против Ги де Лузиньяна
Крестовый поход — третий крестовый поход — не заставил себя ждать. Можно представить, какой резонанс вызвала на Западе, столь долгое время остававшемся глухим к призывам франкского королевства на Востоке, весть о поражении при Хаттине и падении Иерусалима. Бароны, уцелевшие после разгрома, первыми в письме известили христианский мир. Позднее Конрад послал архиепископа Тирского к папе, чтобы ускорить прибытие вспомогательных войск.
Вильгельм II, король Сицилии, был первым из государей, кто взялся за оружие. В тот момент он воевал с Византией, но тут же заключил с ней мир, чувствуя себя отчасти повинным в падении Иерусалима: ведь он в течение двух лет, дабы пополнить свою армию для войны с Василевсом, нанимал к себе на службу паломников, которые прибывали в итальянские порты для отправки в Святую Землю, тем самым лишив латинское королевство значительного числа «наемников». Как только наступил благоприятный сезон, король отправил графу Триполи (Боэмунду IV) маленькую эскадру с двумястами рыцарями на борту, чье прибытие спасло Триполи от Саладина. В августе 1188 гг. из Сицилии прибыли еще 300 рыцарей, и Вильгельм подготовил крупную экспедицию, которую намеревался лично возглавить на Востоке. Но он решил дождаться подхода англичан, чтобы выступить вместе с ними: смерть нарушила его планы в 1189 г., незадолго до прибытия англичан, которые приплыли только в сентябре 1190 г. Наследник Вильгельма, Танкред Леккский, столкнулся с проблемами наследования и не смог присоединиться к армии крестоносцев{259}. Короли Франции и Англии, официально принявшие крест в январе 1188 г., тут же начали воевать между собой и лишь летом 1190 г. Филипп-Август и Ричард Львиное Сердце пустились в дорогу к Сирии (потеряв шесть месяцев в Сицилии). Фридрих Барбаросса, находившийся на вершине могущества (в 1183 г. ему удалось подчинить себе мятежные города Ломбардии), выступил в поход 11 мая 1189 г. с большой армией. При известии, что император одолел преграду, которой являлась сельджукская Турция, на Востоке началась паника: Саладин приказал разрушить укрепления многих сирийских городов, чтобы они не попали в руки немцев. Известно, что случай лишил крестовый поход его предводителя: 10 июня 1190 г. лошадь Фридриха поскользнулась при переправе в Киликии и ее седок утонул. Немецкий крестовый поход тут же полностью распался: сын императора Фридрих Швабский привел 7 октября под стены Акры только слабое подобие армии{260}.
Но отвоевание Святой Земли уже начал тот самый Ги, чье поведение было столь малоприятным; до 1187 г. он не успел проявить мужество, но доказал его в грядущей кампании. Освобожденный Саладином — который обещал отпустить его после падения Аскалона, затем Иерусалима — только в конце лета 1188 г., Ги поклялся уплыть за море и более никогда не подымать оружие против султана. После освобождения Лузиньян велел передать Саладину остроумный ответ — что он пересек морской пролив, отделявший Тортосу от островка Руад, и повесил свой меч не на пояс, но на ленчик седла: получалось, что не он, а его конь нес оружие!
Прекрасный рыцарь, не лишенный ума, храбрости и благородства, — он подтвердил свое великодушие, когда спас своего противника Конрада Монферратского 4 октября 1189 г. (кто знает, способен ли был Конрад ему ответить тем же), — Ги обладал всем (включая его романтическую историю возведения на трон), чтобы завоевать симпатии тех, кому был дорог дух рыцарственности, и, главное, Ричарда Львиное Сердце. Его противник Конрад был ломбардцем, не свойственным к рыцарским поступкам, человеком расчетливым и суровым (за что понравился Филиппу-Августу). И прежде всего, у него не было в пассиве Хаттина, который разрушил престиж Ги, власть которого еще мало упрочилась к моменту этого сражения. Клан Ибеленов, не простивший молодому королю его возвышения, основывал всю свою пропаганду именно на Хаттине. Споры вокруг сражения отразились и в произведениях историков, что значительно усложняет поиск реальных виновников разгрома. Писатели из «анжуйской» партии ставили акцент на тайный сговор Раймунда III, неоспоримого вождя оппозиции Ги, с Саладином, и трактовали его прорыв сквозь ряды мусульманского войска как бегство, объясняя этой уловкой поражение христиан. Напротив, писатели из партии «французов» и «пуленов» яростно нападали на Ги, упрекая его в слабоволии и послушании Жирару де Ридфору, главному виновнику гибельного марша через Галилею.
Таким образом, когда Ги появился с королевой Сибиллой под стенами Тира, Конрад приказал им сказать, «что никогда
Из этой апелляции маркграфа к Западу, свидетельствующей о возникновении скрытой борьбы между двумя соперниками, мы узнаем также, что Ги, законный король, вновь сплотил вокруг себя почти всех баронов, без сомнения, взволнованных революционными идеями Конрада, лишавших их надежды на возвращение своих собственных владений.
При их поддержке король, избравший своей резиденцией Триполи, вновь попытался заставить Конрада признать свои права на Тир (апрель 1189 г.). Еще раз получив отказ, Ги решился перейти к завоеванию своего королевства. Он собрал маленькую армию, в основном состоявшую из сицилийских рыцарей, прибывших в Святую Землю подом ранее, а также иерусалимских баронов и рыцарей. Вместе с королем одним из командиров этого войска стал его брат, Жоффруа де Лузиньян: этот суровый воин, узнав о пленении Ги при Хаттине, тут же без колебаний переправился через море.
Из Триполи Ги стремительным маршем провел свой отряд по землям, занятым Саладином: не останавливаясь возле Тира, 26 августа он достиг Казаль-Юмбера, и уже через один день франки появились под Акрой. Саладин в тот момент осаждал Бофор. Не веря в смелость армии, которую он разбил при Хаттине, султан подумал, что речь идет всего лишь о диверсии, предпринятой христианами с целью отвлечь его от осады Бофора: он упустил возможность раздавить отряд Ги в ущельях Сканделиона, а когда поспешил ему навстречу, было слишком поздно. Ги со своими людьми уже укрепили свои позиции, что было необходимо, так как франки оказались куда более малочисленней, чем гарнизон Акры, а уж тем более, чем вся Эйюбидская армия, в свою очередь, расположившаяся позади них{263}.
Благодаря этому отважному рейду по захваченной стране Ги добился преимущества над Конрадом: один за другим западные крестоносцы прибывали под стены Акры, и итальянские эскадры устроили блокаду этого города. Пизанские корабли, собравшиеся 6 апреля 1189 г. в Тире, двинулись к Акре, а вслед за ними и генуэзская эскадра. Конрад Монферратский сам направился морем в Акру, чтобы влиться в ряды осаждающей армии; правда, власть Ги он так и не признал (крестовый поход позволял ему действовать подобным образом). Мало-помалу крестоносцы прибывали — итальянцы, немцы, шампанцы, бургундцы, датчане, фризы, бретонцы, фламандцы. Саладину удалось восстановить связь по суше между Акрой и своей армией, что сделало бесполезным преобладание крестоносцев на море. 4 октября 1189 г. Ги де Лузиньян попытался прервать эту коммуникацию, но его первоначальный успех не мог быть развит. В этом бою был убит Жирар де Ридфор. Тем не менее Саладин, из-за угрозы эпидемии, был вынужден перенести лагерь к востоку: тогда франки восстановили блокаду, вырыв ров вокруг Акры. Благодаря третьему крестовому походу стало возможным военное превосходство как франкской кавалерии, так пехоты и инженеров с Запада.
Саладин решил восстановить связь с Акрой, только что им утраченную, с помощью своего флота. Борьба на море становилась все оживленней; египетской эскадре удалось снабдить провизией гарнизон Акры, но помешать Конраду Монферратскому подвести из Тира продовольствие, в котором так нуждались франкская армия, она была не в силах: сражение 4 марта 1190 г. положило конец превосходству, на короткое время приобретенному мусульманами на море. На суше осажденному городу грозили передвижные башни, но они вскоре были уничтожены мусульманами (5 мая 1190 г.). 25 июля внезапное нападение франкской пехоты на мусульманской лагерь, совершенное вопреки приказу Ги, обернулось катастрофой для «сержантов», которые оставили на поле боя семь тысяч человек убитыми. Но прибытие к Акре 27 июля отрядов графа Генриха Шампанского спасло положение. Правда, теперь-осаждавшим, как и осажденным, грозил голод. Сын Фридриха Барбароссы, герцог Швабский попытался более энергично вести военные действия: самое важное его предприятие — марш на Хайфу за провизией (ноябрь 1190 г.), в которой отличился Ги де Лузиньян, не увенчалось успехом, впрочем как и намерения Саладина победить христианскую армию в этой кампании. Франки усвоили тактику «каре», когда их пехотинцы образовывали стену, сквозь которую мусульманские всадники не могли пробиться. Но с приходом зимы мусульмане получили шанс действовать на море, поскольку в плохую погоду осуществлять морскую блокаду было невозможно: именно тогда, 13 февраля 1191 г., гарнизон Акры, поредевший за полтора года боев и плохого питания, был заменен, правда, только частично.