Лавандовое поле надежды
Шрифт:
40
Лизетта проснулась – резко, внезапно – и в первый миг не поняла, где она и что происходит. Она лежала в знакомой квартирке на Монмартре, на своей узкой кровати, а рядом неловко вытянулся Люк.
Кровь – вот что окончательно пробудило ее.
– Люк! – окликнула девушка. – Люк!
Да он же ранен! Лихорадочно шаря руками по его телу, она случайно разбередила рану, и пальцы ее обагрились яркой кровью. Как? Когда? Почему? А что с Килианом? Впрочем, мысли о Маркусе
Она потрогала его влажный лоб. Все тело Люка пылало, платье Лизетты промокло от его пота. Утро выдалось жарким, но Люк трясся в ознобе. Только бы он не умер! Может, ранение и не грозило смертью, но вот инфекция…
Выбора не оставалось – надо бежать за помощью. Лизетта знала, куда идти. Вся грязная, окровавленная, она выскочила из дома. Обритую голову обдувало ветром – странное ощущение. Ничего, тут ее территория, тут у нее есть друзья.
Застав доктора дома, она чуть не разрыдалась от облегчения. Доктор не стал тратить времени понапрасну и поспешил к раненому, не упомянув и словом бритую голову Лизетты.
Вместе они склонились над Люком. Его било в лихорадке. Доктор внимательно осмотрел его.
– Пуля прошла навылет, рана чистая, кости не задеты. Я промыл рану и обеззаразил лавандовым маслом. Зашил, как смог. Повязку надо регулярно менять. Справитесь?
– С радостью!
– Тогда я оставлю чистых лоскутов. Пусть пока держит руку в перевязи. Несколько недель будет больно, скованность останется дольше, возможно – навсегда.
– А швы?
– Снимете через две недели. Не жалейте масла, стерилизуйте ножницы или скальпель в кипятке, хорошенько мойте руки и окуните пальцы в лавандовое масло. Инфекция – наш главный враг.
Лизетта кивнула.
– Спасибо. Сколько я вам…
Он сердито отмахнулся.
– Вы мне ничего не должны, мадемуазель. – Он перевел взгляд на ее голову. – Кажется, свой долг перед Францией вы уже оплатили.
Лизетта потупилась.
– Я это заслужила.
– Вы сотрудничали с нацистами, дитя мое? – спросил доктор.
– Нет. Я английская разведчица.
Доктор удивленно посмотрел на нее. В глазах у него забрезжило понимание.
– Тсс! Никому не рассказывайте! – взмолилась она.
Он улыбнулся.
– Подумать только, вы внесли свой вклад в то самое освобождение, от которого и пострадали. Простите.
Она провела ладонью по обритой голове.
– Ничего, отрастут.
– Смазывайте порезы лавандовым маслом. Оно просто чудеса творит. Я загляну к вам завтра, проверю нашего пациента. Если жар к вечеру не спадет, зовите меня.
Когда Люк пришел в себя, Лизетта сидела подле кровати.
– Это и в самом деле ты? – прохрипел он.
Она с улыбкой потянулась к стоявшей наготове чашке с водой.
– В раю у меня были бы волосы. Ты на Монмартре.
Утолив жажду, он уронил голову на подушку, поднес руку любимой к губам и нежно поцеловал.
– Я так счастлив! У тебя здесь столько света!
Лизетта положила голову ему на грудь и беззвучно заплакала. Люк нежно гладил ее обритый затылок.
Дни складывались в недели. Люк постепенно выздоравливал. Он все еще морщился от резких движений, но никогда не жаловался – и то, что начиналось бережными, невесомыми касаниями, постепенно перерастало в крепкие объятия. Однажды вечером Люк решительно снял перевязь.
– Хватит с меня, – заявил он.
– Послушай, тебе надо…
– Она мешает.
– Чему?
– Вот чему! – Люк притянул Лизетту к себе. – Хочу обнимать тебя обеими руками.
Она шаловливо улыбнулась и приникла к нему.
– А что еще?
– Ласкать тебя обеими руками, – ответил он и, нащупав грудь Лизетты, поцеловал ее через тонкую блузку.
Лизетта с протяжным вздохом запустила руки в волосы Люка, запрокинула ему голову и прильнула к устам долгим, глубоким поцелуем.
– Медсестричка, отведите меня в постель, – потребовал Люк, когда они, тяжело дыша, отпрянули друг от друга. – Можете делать со мной все, что вам угодно.
– Все-все? – уточнила она со смехом. В мгновение ока Люк переложил ее на постель и легонько навалился сверху. Он начал было целовать ее в бритую голову, но Лизетта застеснялась и попыталась увернуться.
– Мне нравятся непокорные женщины, – настаивал он. – Всегда нравились.
Лизетта через силу рассмеялась.
– Люк, перестань, прошу тебя. Я выгляжу ужасно.
– Ты? Ты прекраснейшая из женщин! С тобой никто не сравнится. Ты неповторима! Я жажду насладиться тобой!
И он прижался к ней так, что она ощутила всю силу его желания.
Их смех разнесся по комнате, выплеснулся на улицу, смешался с гулом народного ликования, а потом сменился вожделением. Слившись воедино, влюбленные неторопливо изучали друг друга. Вскрикнув от наслаждения, Лизетта изо всех сил обняла Люка, и они предались медленно нарастающему ритму всепоглощающего желания.
Почти две недели они провели в крохотной квартирке – жили, смеялись, познавали друг друга… Их любовь росла и крепла.
Однажды утром Люк посмотрел на Лизетту странным взглядом.
– В чем дело? – взволнованно спросила она.
– Мне надо сходить на авеню де Ваграм, выяснить, что происходит.
– Люк! Давай забудем…
– Послушай, – перебил он, – вчера приходила Сильвия.
Лизетта насторожилась.
– Она заскочила буквально на пять минут, сообщить новости, – поспешно объяснил Люк. – В Париже открылся филиал британского управления специальных операций, всем агентам следует там отметиться.