Лавка старинных диковин (сборник)
Шрифт:
– Сегодня у меня трудный день, – решаюсь я.
– Вот как? – Он делает пометку в блокноте. – И что же это за трудности?
– Я только сейчас прибыл в город.
– На поезде? На самолете?
– Ничего подобного. Я просто появился. Проще говоря, недавно я открываю глаза и вижу, что очутился в незнакомом месте, в вашем городе. Меня допросил полицейский и, должно быть, решил, что я веду себя странно. Потому и привел сюда.
– Хорошо, я позволю себе пару прямых вопросов. Скажите, вы просто открыли глаза и обнаружили себя здесь? Где же вы были вчера вечером?
– Думаю, в Петербурге, в России, на стыке девятнадцатого
– Древняя Греция, говорите… А откуда вы про нее узнали? Кино посмотрели или в книжке вычитали?
– Да вовсе нет! Я же рассказываю о том, что со мной на самом деле произошло!
Звенит звонок, на стене зажигается зеленая лампа. Доктор Шварц захлопывает блокнот:
– К сожалению, у меня срочные дела. Хотелось бы немного позже поговорить с вами еще. Надеюсь, вы не против? Возможно, я способен помочь с объяснением вашего удивительного случая.
Я пожимаю плечами:
– Конечно. Похоже, я тут надолго.
– До скорого. – И доктор Шварц удаляется.
Честное слово, я нечасто рассказываю людям, что со мной произошло на самом деле. Они думают, что я сумасшедший, и торопятся посадить под замок.
Конечно, я всего лишь человек, притом не слишком образованный. Не могу доказать, что на самом деле был там и сям, не могу предоставить историкам детали, – мол, вот так оно обстояло в Вавилоне, Риме или халдейском Уре. Но почему-то я всегда наблюдаю достопримечательности, а не обычные, ничем не выдающиеся места.
Честно говоря, меня сильно тревожит, почему я постоянно оказываюсь именно в знаменитых краях. Меня заносит в Рим, а не в Пизу, в Лондон, а не в Бирмингем, в Нью-Йорк, а не на Белые равнины. Почему? Ведь на земле всегда было гораздо больше темных медвежьих дыр, чем популярных городов и пейзажей. Отчего же меня непременно бросает в исторически известные места? Может, я их сам как-то выбираю? Или здесь другие принципы работают? Да, рассуждать можно сколько угодно – наверняка все равно не узнаешь.
Когда доктор Шварц возвращается, я рассказываю ему об этом.
– Прямого и простого ответа я не дам, – говорит он. – Алгоритм перемещений неочевиден. Но я могу сказать кое-что о причине ваших неприятностей. Пространственно-временная дислокация, получившая название «синдром Дженкинса – Штайнера», сейчас у всех на слуху, чему немало способствовала публикация весьма авторитетной работы Дженкинса и Штайнера о дислокации. Однако это явление редкое, и обычно его принимают за расстройства психики другого рода. Синдром многократно упомянут в литературе. Каспар Хаузер, дикий мальчик из Аверона, британский дипломат Бенджамин Батерст… «Семь отроков эфесских» были бы отличным ранним примером, но, увы, их история сугубо легендарна, и в наш список ее включать нельзя. Забавен случай так называемого человека с Марса, бродившего по улицам Москвы в начале двадцатого столетия. О нем писали в газетах, даже фотографировали. Человека с Марса посчитали мошенником, грубой фальшивкой, но время показало: то был действительный, прекрасно документированный случай появления человека – а вернее, гуманоидного существа, – страдающего от так называемого чужеродного синдрома Дженкинса – Штайнера, разновидность «А». Я мог бы долго рассказывать о прецедентах,
– Обязательно! – заверяю я. – Но, скажите, есть ли способ излечиться от синдрома Дженкинса – Штайнера? Хоть мой случай, безусловно, очень интересный, я уже сыт по горло. Устал болтаться по странам и столетиям, редко оставаясь на одном месте дольше чем на день. Устал не иметь друзей, жены, семьи, работы, доходов, даже увлечений. Я буквально ничего не могу!
– Вы хотите избавиться от синдрома Дженкинса – Штайнера?
– Всем сердцем!
– Какая ирония. Иные люди отдали бы что угодно за такие возможности. Путешествие во времени – старейшая мечта человечества. Но если вы в самом деле готовы…
– Да!!!
– Тогда позволю себе вас обнадежить. Ваш случай вполне излечим. Нынешний прогресс в темпорально-гуманитарной инженерии поистине удивителен. И если вы тверды в своем решении…
– Я тверд!!!
Договорить доктор Шварц не успевает. Дверь с грохотом распахнулась, вбегают двое смуглых мужчин в белых шортах и теннисках, за ними медсестра, тоже в белом.
– Вот он! – кричит медсестра.
Смуглые медбратья подступают, и я сжимаюсь. Но хватают не меня, а доктора Шварца. Тот обмякает в их руках, словно тряпичная кукла.
– Мистер Лепски! – восклицает медсестра укоризненно. – Вы же обещали, что не будете так делать! Но украли блокнот и халат доктора Шварца и теперь выдаете себя за врача!
– Это я-то выдаю себя за врача?! – возмущенно кричит фальшивый Шварц. – Подождите, я еще пожалуюсь властям, как вы со мной обращаетесь! Там, откуда я прибыл, я светило медицины, у меня лицензия и практика! Сестра, этот человек страдает от синдрома Дженкинса – Штайнера, и я требую…
– Отведите его в блок «Б», – приказывает сестра, и санитары тащат прочь Шварца – или как его там.
– Сестра, пожалуйста! – молю я. – Мне необходимо поговорить с этим человеком. Он обладает знаниями, крайне важными для меня!
– Чем Лепски действительно обладает, так это умением пудрить людям мозги, – возражает медсестра. – Вы сможете с ним встретиться в общей комнате, в позволенное время, – если, конечно, он будет вести себя хорошо.
Я ждал встречи с нетерпением. Но, конечно же, встретиться с Лепски не успел.
Меня перебросило снова.
Жажда
Я сидела в лохани у окна. Жаркий летний день тянулся медленно, казалось, ему не будет конца. Под окном в маленьком палисаднике увядали цветы. В полумраке гостиной паук оплетал паутиной угол, двигаясь едва заметно. От жары клонило в сон, вода в жестяной лохани давно потеряла свою прохладу.
9
Перевод А. Круглова.