Лайнер вампиров
Шрифт:
— А ещё он дальний родственник этой Августы де Грие, — подивился Флевретти, щёлкая клавишами компьютера. — Если точно, то второй сын её двоюродного дяди.
— Значит, может претендовать на наследство? — значимо уточнил я.
Под давлением неожиданной информации шеф вынужденно согласился:
— Хорошо, Брадзинский, я подпишу ордер на двенадцатичасовое задержание. Но если что, только вы сами отвечаете за ваше спонтанное решение.
Если бы я только послушал его тогда, уловил предупреждающие нотки в его голосе, положился на его опыт, но нет… Я был целиком
Мы с моим краснокожим напарником сели в патрульную машину и, по-быстрому объехав соседей умершей, получили от них нужную информацию. Как я и предполагал, кое о чём месье Зазнобр разумно умалчивал. Поэтому мы просто заехали за ним, пригласив срочно побеседовать в участке. Он слегка поворчал на отрыв от несуществующих неотложных дел, но согласился. А уже в комнате для допросов я не дал ему возможности даже удивиться, с порога предложив:
— Вот бумага и ручка. Чистосердечное признание в убийстве мадам де Грие существенно облегчит вашу участь.
— Чего?!!! — практически окосел он от изумления. Я не вру, правый стеклянный глаз старосты смотрел прямо, а левый уставился на правый.
— Факты говорят против вас. Мы успели коротко опросить соседей. И они сказали, что слышали, как вчера вы шумно поругались с убитой.
— Ну, было такое, и чё? Ещё бы с ней не ругаться, — невразумительно буркнул староста. — Моё дело следить за общим комфортом у нас в Подоле и способствовать мирному взаимопониманию между соседями. А она последние две недели со своей падчерицей так орала — за два квартала слышно, а потом и вовсе ушла девчонка. Вот я и пытался выяснить, что они там между собой до такой степени не поделили…
— И что, выяснили?
— Да. Обычная проблема поколений, возрастной конфликт, у девочки новые друзья, а мачеха — дама строгих правил, — легко отмахнулся он. Слишком легко, на мой взгляд…
— Значит, выяснив причину их ссоры, вы приняли сторону девушки и помогли ей избавиться от надоедливой хозяйки дома. Это вполне понятно. Но в чём же заключён ваш личный интерес? — уточнил я, делая пометки в блокноте.
— Ни в чём!
— Вы убили её просто так?
— Никого я не убивал! — наконец сорвался Жюбер, брызгая слюной. — Вам не удастся пришить мне мокрое дело, фараоны! Я же сам вас вызвал, забыли?!
— Убийцы часто сами вызывают полицию, думая, что одно это уже обеспечивает им алиби. Похоже, кое-кто снова ступил на скользкую дорожку, — пародируя комиссара, процитировал я, посмотрел на задержанного и встал в полный рост. — Наколки опытного уголовника, не так ли? А умение обращаться с садовыми ножницами? А якобы благородная цель защиты обижаемой девушки? А должностное право входить на чужую территорию?
— Вызовите месье Жерара!
— Не раньше, чем вы добровольно расскажете всю правду.
— Ах ты, щенок легавый! — Озверевший месье Жюбер отшвырнул табурет и бросился на меня с кулаками.
Я ждал этого, потому позволил ему слегка помолотить воздух, уходя от размашистых ударов, а потом, перехватив запястье, вывернул правую руку за спину. Слыша его рёв и громоподобные проклятия, бдительный индеец поспешил на помощь, вдвоём мы быстро надели на него наручники и вставили кляп в рот.
Следом вломился шеф. Первым делом он, разумеется, обратил внимание на «браслеты» и возмущённо-красное лицо старосты Подола Мачехи…
— Ну, это уж лишнее. Мы же не хотим до такой степени запугивать население, сержант, — с добродушной улыбкой попенял он мне, хотя в голосе его слышалась сталь.
— Это была вынужденная мера, — сказал я, невольно потерев скулу, по которой пришёлся скользящий удар тяжёлого локтя задержанного. — Он бросился на меня, пытаясь задушить.
— Старина Жюбер? Да не может быть, вы меня разыгрываете. — Но по тому яростному выражению лица, с которым связанный староста жевал кляп, можно было догадаться, что розыгрыш исключён. — Скорей я бы подумал, что у вас какие-то странные игры на рабочем месте. Наручники, кляп, двое на одного, что дальше?
— Не понимаю ваших намёков, комиссар! — вспыхнул я. Хорошо ещё не дошло до Чунгачмунка, он у нас явно более целомудрен. — Позвольте всё вам доложить.
Жерар со вздохом подтянул тяжёлое пузо и пригласил меня в свой кабинет. Битый час с пеной у рта я доказывал комиссару очевидную виновность поселкового старосты. Он имел финансовый интерес — наследство, доступ в дом — согласно правам старосты, имел конфликт с умершей — «притеснение» падчерицы, склонен к неконтролируемой агрессии — нападение на слугу закона прямо в отделении, а форма синяка чётко свидетельствует о физической силе убийцы и на корню исключает несчастный случай. Но, увы, все мои доводы разбивались о непоколебимую уверенность шефа в правильности своей политики.
— На нашем участке такого произойти не может. Просто не может, и всё. Освободите задержанного.
— У меня есть сведения, что вы скрываете статистику преступлений.
Покрасневший комиссар долго молчал, собираясь с мыслями, а потом тяжело выдохнул:
— Вот, значит, как… Хорошо. Я разрешаю вам вести это дело так, как вы считаете правильным. Вся ответственность ложится только на вас. Но если ваши доводы не убедят прокурора, то заявление об уходе подадите сами.
— Мне бы не хотелось такой конфронтации, — честно предупредил я. — Но раз вы не оставляете мне другого выхода… Обещаю докладывать о каждом своём шаге.
Шеф проводил меня мрачным взглядом.
Бдительный краснокожий и Флевретти насторожив уши ждали меня за дверями.
— А, вы всё слышали, — по одним их рожам утвердительно заключил я. — Что ж, теперь, Чмунк, отправляйтесь в тот же посёлок и ещё раз опросите всех ближайших соседей. Задавайте им три вопроса: что они думают о Белоснежке? Что они думают о мадам де Грие? И что они думают о своём старосте? Записывайте каждый отзыв.
— Я могу поехать на мустанге, о мой вождь? — уточнил индеец.