Лазурные берега
Шрифт:
Деирдре бросила скучающий взгляд на бальный зал. По всей видимости, до сих пор ни один из присутствующих здесь кавалеров не произвел на нее достаточно сильного впечатления.
— Мадемуазель Деирдре, я, правда, не очень искусный танцор… скорее несколько неловкий… Однако если вы подарите мне один танец… — начал Виктор и запнулся.
Деирдре сияла, когда под руку с ним впорхнула в зал. И ей было все равно, что ожидала от нее мать, — в этот вечер она больше не смотрела на других мужчин.
Глава 5
— Неужели я только что стал жертвой
Дуг Фортнэм только что вернулся из Кингстона и теперь как раз заходил в комнату своей жены, расположенную в башенке над третьим этажом. Нора любила смотреть из окна на море. Из ее комнаты открывался вид на побережье, резко переходившее в джунгли, часть которых была освоена под плантацию всего несколько десятилетий назад. Игра красок — дикий зеленый лес, снежно-белый песок и лазурно-синее море — всегда трогали Нору. Еще будучи юной девушкой и живя в Англии, она мечтала оказаться на таком побережье.
И сейчас она стояла у окна и смотрела наружу — что в такой солнечный день, собственно, было не похоже на нее. Если не было дождя, Нора всегда находила себе занятие на открытом воздухе. Она облачалась в простое хлопковое одеяние, а не в шелковое платье с пестрыми цветами и кринолином, в которое была одета сейчас. Дуг, конечно, не ошибся: у его жены и дочери были гости.
— И не только, — сказала Нора.
Дуг был неприятно удивлен, когда она против обыкновения не обернулась к нему и не поприветствовала поцелуем.
— Посмотри сам!
Дуг подошел к Норе и сразу же увидел, что приковало ее взор. Вдоль пляжа неслись галопом кобылы Аллегрия и Аттика, последняя была любимой лошадью Норы. Теперь, однако, на Аттике скакал Виктор — месье Виктор, как Деирдре назвала его, когда просила Нору дать ему на время лошадь.
Однако по ее голосу Нора догадалась: в мыслях ее дочь уже давно отбросила формальное обращение.
Деирдре и ее кавалер явно устроили скачки — что не удивило ее родителей. Девушка использовала любую возможность для того, чтобы продемонстрировать свое искусство наездницы и быстроту Аллегрии. Неожиданным было только то, что черная Аттика сейчас на всем скаку пронеслась мимо Деирдре и ее белой кобылы.
Дуг рассмеялся.
— Только что доктор Дюфрен, наверное, преодолел последний барьер в ухаживании за нашей шалуньей, — заметил он. — Этот молодой человек, без сомнения, очень хорошо умеет ездить верхом.
Длинноногая кобыла Аттика была быстрее, чем низкорослая Аллегрия, но вела себя сдержанно. Если всадник не подгонял ее, она предпочитала приходить к финишу второй или третьей, а не обгонять другую лошадь. Однако Виктору Дюфрену все же удалось придать ей мужества. Деирдре, наверное, будет в восторге от его способностей — как только придет в себя после поражения…
— Этот молодой человек обладает определенными достоинствами, — заметила Нора без энтузиазма. — Он любезен, умен, он хороший врач, и у него приятная наружность. Неудивительно, что Деирдре в него влюбилась…
В вечер своего дебютного бала Деирдре ни на шаг не отходила от Виктора Дюфрена и, поскольку он, естественно, как и большинство гостей, остался ночевать в Каскарилла Гарденс, утром сразу же показала ему плантацию. При этом он снова вступил в разговор с Норой, сопровождая ее во время утреннего «врачебного обхода» по поселению рабов и совещаясь с ней по поводу лечения больных. Он произвел на нее великолепное впечатление. Виктор остался в Каскарилла Гарденс, когда лорд Боуден давно уже уехал, и развлекал Деирдре и Нору, пересказывая последние новости из Лондона и Парижа. В конце концов месье Дюфрен попрощался с ними, однако на протяжении следующих дней странным образом не нашлось
Сегодня они встретились на конной прогулке, причем Виктор Дюфрен не использовал ситуацию в свою пользу, в отличие от молодого Кинсли — разумеется, они с Деирдре выезжали в сопровождении конюха, по крайней мере, поначалу. По дороге к пляжу они давно оставили позади молодого человека и его мула.
Нора бросила еще один взгляд вниз, на побережье, где наездники заставили своих лошадей перейти на шаг и ехали рядом, о чем-то болтая. Она вздохнула.
— Что с тобой, любимая? — Дуг Фортнэм успокаивающе обнял ее. — С одной стороны, ты до небес превозносишь доктора Дюфрена, с другой же… Неужели есть что-то такое, что делает нежелательными его безобидные ухаживания за Деирдре?
Нора потерла лоб и наконец оторвала взгляд от дочери и ее спутника.
— Если бы они на самом деле были безобидными… — пробормотала она. — Однако я считаю Виктора Дюфрена очень серьезным молодым человеком. Вполне возможно, что он в обозримом будущем будет просить руки нашей дочери.
Дуг улыбнулся.
— Эта мысль уже посещала меня, — поддразнил он жену. — Разве это было бы так уж плохо? Как ты уже сказала, Виктор серьезный молодой человек, знает, чего хочет, у него есть профессия, с помощью которой он сможет прокормить свою жену…
Нора подняла брови.
— Более того, этим Дюфренам принадлежит половина Эспаньолы, — заметила она.
Дуг отвернулся от окна и направился в соседнее помещение, которое служило им обоим комнатой для переодевания. Он решил поменять свой официальный шелковый жакет и рубашку с рюшами, которые носил в Кингстоне, на удобную одежду для верховой езды.
— Ага, значит, вот что стало причиной твоей небольшой вылазки в Кингстон, — крикнул он Норе. — А я уже спрашивал себя, почему тебе ни с того ни с сего чуть ли не через три дня после бала понадобилось пить чай с леди Боуден и другими матронами из Кингстона, тогда как обычно ты не так уж и стремишься оказаться в их обществе. Но, естественно, эти дамы знают почти все о семье Дюфренов, живущих на Эспаньоле.
Дуг поцеловал Нору в щеку, когда снова вошел к ней в комнату.
Нора смущенно улыбнулась, когда поняла, что ее секрет раскрыт.
— Ну да, мне ведь хочется знать…
Дуг засмеялся:
— И не только тебе. Я тоже, со своей стороны, навел справки. Да, это правда, что Дюфрены очень богаты. Это, однако, не означает, что они собираются кормить своего младшего отпрыска вечно. Похоже, они дадут денег на врачебную практику в Кап-Франсе, и на этом все закончится. Ну да, к этому можно добавить городской дом, он должен быть респектабельным, особенно если Виктор вскоре женится. Но это не Каскарилла Гарденс! Наша дочь не станет возражать, если у нее будет всего одна служанка, которая будет поправлять ей волосы…