Лазурный дракон
Шрифт:
Эх, Сергеич, Сергеич... Если мои подозрения оправданы, то пытать тебя дальше насчет информации бесполезно. А ведь ты был единственной моей лазейкой. Теперь придется как-то выуживать нужные сведения прямо здесь, в Артаре. Но как? Игровые форумы в реале - кладезь слухов и полезной инфы. Конечно, напополам с глупыми домыслами, а часто и откровенной дезой. Но это лучше, чем ничего. А у кого можно выведать чужие секреты здесь, в Артаре?
Хотя... Пожалуй, есть один кандидат. Правда, сомневаюсь, что он согласится мне помочь, ведь я, по сути, его кинул со сделкой. Но что я теряю? Надо постараться
Я потихоньку активировал медальон игрового чата. Я его не таскал на виду, а спрятал под ремень, так что, надеюсь, Чингиз и его прихвостни вообще не знают, что он у меня есть. Пролистал свой небогатый список контактов, выделил один из ников. Напротив него тускло светился пустой прозрачный шарик - знак того, что игрок в офлайне. Как он будет в игре - этот шарик засветится зеленым. Я вытянул его наверх списка и закрепил - так, чтобы сразу заметить, когда он будет онлайн. Теперь его имя, начертанное полупрозрачным шрифтом, маячило у меня в интерфейсе, снизу справа, рядом с ячейками быстрого доступа.
Маверик.
Глава 9. Легенда о лазурном драконе
Занятно. Я думал, что в туманном чертоге какофония звуков, непрерывно царящая в джунглях, исчезнет. Но она лишь стала тише. Будто кто-то потянул ползунок громкости вниз, оставив минимальный уровень - для фона. От обступающих площадку деревьев тоже остались лишь тени, маячащие за белой пеленой. Справа высилась темная зубчатая стена деревянного частокола - в чертог я нырнул у самых границ лагеря Чингиза. Вместо травы под ногами оказалась твердая песчаная земля, кое-где из нее, будто пни, торчали крупные камни из светло-серого, как сухая кость, гранита.
Вэйюн Бао сидел, скрестив ноги, рядом с одним из таких камней. Песок перед ним был взрыхлен, и он сосредоточенно приглаживал его небольшим деревянным приспособлением, похожим на лилипутские грабли. У них даже крохотные зубцы имелись. Но сейчас он развернул инструмент так, чтобы разравнивать песок гладкой полукруглой стороной.
Я уселся напротив и некоторое время молча наблюдал за его действиями. Здороваться первым и вообще отвлекать сенсея от его занятий - жуткий моветон. А конкретно в случае с Бао за это можно и вовсе посохом по лбу отхватить - даром что я уже Мастер Воды и вообще один из лучших его учеников.
– Душа Вэйюн Бао поет при виде Мангуста, - наконец, произнес он, когда песок перед ним стал уже ровным, как столешница.
– Большая радость для старого сенсея. Давненько ученик не утруждал себя визитами в туманный чертог.
Так-так. Говорит о себе официальным тоном, в третьем лице. Значит, чем-то недоволен. Скорее всего, просто обижен моим долгим отсутствием. Но что поделать, если в прошлой игровой сессии мне ну никак нельзя было выкроить время для духовного путешествия. Я и сейчас-то здесь ненадолго - вот-вот наш отряд снова выдвинется на разведку в джунгли.
– Я тоже рад видеть тебя, учитель. И тоже скучал. Увы, я ненадолго. Мне нужен твой совет.
– Для того и нужны наставники, - пожал плечами Бао и перевернул свои деревянные грабельки зубцами вниз.
Одним неспешным, но уверенным росчерком он нарисовал ими круг на песке. Бороздки от зубцов образовали ровные концентрические окружности. В центр он аккуратно поместил небольшой плоский камень.
– Помнишь, мы говорили с тобой о джунглях Уобо и о Ханумане? Мой Путь привел меня к ним.
– Куда раньше, чем я ожидал, - обеспокоенно покачал головой ксилай.
– Надеюсь, ты не пострадал при встрече с Царем обезьян? Он непредсказуем и порой бывает очень жесток.
– Да нет, отделался легким испугом. Но я в тупике. Я и мои друзья сейчас в очень сложном положении, и мы не знаем, что предпринять. Хуже всего то, что мы даже друг другу не можем доверять полностью.
– Доверие подобно листу тонкого пергамента. Стоит один раз смять его - и он уже никогда не вернет прежнюю гладкость.
– Ты прав. И, к сожалению, мы ничего не можем с этим поделать. Наш враг стравливает нас между собой, а сам тем временем рвется к цели. Нам нужно остановить его. А лучше - опередить. Но мы пока не понимаем, как. Возможно, если бы мы больше знали о самих этих джунглях, о Ханумане, о ванарах - мы бы нашли выход.
– Кто он, ваш враг?
– Такой же, как и мы. Игрок. И с ним много воинов. Он что-то ищет в Уобо. Что это может быть?
– Уобо хранит множество тайн и сокровищ, - развел руками Бао.
– К тому же, пути твоих соплеменников неисповедимы. Кси следит за вами с тех самых пор, как к берегам Артара начали причаливать первые корабли с переселенцами. Мы видим, что все вы стремитесь к могуществу. Однако вкладываете разный смысл в это слово. Пожалуй, есть только одна вещь, которую все вы любите одинаково сильно.
– Золото?
– усмехнулся я.
– Убивать.
Я вздохнул. Пожалуй, в чем-то Бао прав. Почти все компьютерные игры, начиная с самого начала, завязаны на насилии. Даже когда это были кривые картинки на крошечных допотопных мониторах - это были картинки про то, как кто-то в кого-то стреляет, тыкает в него мечом или избивает голыми руками. Артар в этом смысле не стал исключением. Самый быстрый и чуть ли не единственный способ возвыситься здесь - это убивать живых существ и поглощать часть их силы. Сами правила игры подталкивают нас к тому, чтобы становиться серийными убийцами. И, учитывая реалистичность этого мира, тенденция эта довольно мрачная и спорная с точки зрения морали. Не зря против Артара столько протестов по всему миру. Политики, общественные и религиозные деятели, ученые...
– Я не такой, - сказал я.
– Мне нравится сражаться, я понемногу вошел во вкус. Но я не получаю удовольствия от убийств.
– Знаю. И потому ты - мой любимый ученик. Мне больно видеть, что над тобой снова сгущается опасность.
Я благодарно кивнул и задумался. Пусть речи Бао порой бывают слишком туманными, но он не роняет слова на ветер. В этом я уже успел убедиться за время нашего общения. Надо только внимательнее слушать.
К примеру, последняя его фраза меня насторожила. В последний раз, когда он предупреждал меня о нависшей надо мной опасности, он имел в виду вполне конкретную. На мне тогда была ассасинская метка Эдж. Что, если и сейчас он говорит о чем-то подобном?