Лазутчик и крот
Шрифт:
Темный страж обезоружил Дарея и перекинул его через весь зал к противоположной стене. Помимо потусторонних сил исходящих от темного стража, Дарей почувствовал и всю его физическую мощь. Когда лазутчик упал на пол, то ощутил боль во всех своих ребрах. На правой руке у него был вскрыт перелом. А обе ступни сильно вывихнулись. Дарей старался не показывать боли, но время от времени стоны сами вырывались из его уст.
— Я не могу поверить, что Нори такое чудовище, — произнес через боль лазутчик.
— Поверь, не меньшее, чем мой друг Сандалик, — сказал спокойным голосом Лександр,
несмотря на только что перенесенный удар прямо в сердце.— Тот в свое время ради власти убил собственного отца... Сандалик приказал Нори убить свою мать. И тот согласился, ради могущества, богатства и долгих молодых лет.
— Пусть даже и так, — сказал Дарей сделав глубокий вздох. — Хрен с этим ублюдком Нори.
— Для них смерть, избавление от мучений в их никчемной и жалкой жизни. Половина из них все равно прозябали бы в бедности, а те кто сумел бы вырваться из нее, прозябали бы в своей тупости, — ответил Лександр.
— Какой вам от этого прок?
— Несколько столетий назад произошла катастрофа. Меня, моего друга Сандалика и непримиримого соперника Костаправа, она застала прямо на палубе. Мы сгорели в колдовском огне, но возродились. А вместе с нами и сотня воинов. Только с ними произошли огромные метаморфозы. Они больше не приходили в сознание и были способны только выполнять наши приказы. Но некоторым повезло чуть больше. Старые дряхлые ублюдки, спрятавшиеся от вулканического огня прямо в трюме. Они умудрились приобрести бессмертие и даже оставить часть своих чувств. Недоноски, вместе со своими женами ведьмами, живы до сих пор. В основном они никчемны, как Гиперболоид. Таких мы используем для прикрытия. Но все же есть и другие, подобные Златнику, чьи навыки нам бывают полезны. В отличие от них наши тела были уничтожены. Я, Сандалик и Костаправ потеряли все свои чувства и были лишены удовольствий. Но колдовской огонь придал нам неведомых сил. Мы высадились с сотней стражей на берегах Полуострова и почти истребили все здешние племена. Наш дом — остров Брани, был уничтожен расколовшись на множество заколдованных островков. Души несчастных до сих пор заперты там. Нам повезло больше. В конце концов, мы призвали воинов острова Брани, оставшихся после наших походов в землях Прибрежья и начали править Полуостровом. Но не все были согласны с нашим превосходством. В те времена сопротивлялись и Квинка, и Перепутье, и даже Вязь. Да еще и темные стражи стали гибнуть по неведомой нам причине. Наши силы начали чахнуть... Мы нашли средство, чтобы управиться с недугом и стали еще сильнее.
— Почему вы тогда прячетесь, словно трусливые зайцы? — усмехнувшись произнес Дарей.
— Каждый избранный человек стремится укрыться в своем замке или тайном убежище, где он избавляется от глаз никчемных людишек. Жалкое прозябание которых, вызывает только отвращение и сочувствие. Я, Сандалик и Костаправ подобны богам. Между нами и такой жалкой сущностью как ты, расстояние больше, чем между тобой и насекомым. Но даже боги ни в чем не могут договориться между собой. Нам пришлось разделить наше влияние. По нутру каждого. Костаправу досталась почти вся армия. Он командует из города Лакведок, с помощью своих сподручных полководцев. Раньше таким был Пиндар, а теперь всем заправляет Зверь. Сандалику досталась Долина вилл и весь западный Полуостров. Я же довольствовался столицей и орденом демонологов. Я скромен в своих желаниях. Несмотря на то, что именно я построил все наше управление. Которое чуть не уничтожил Сандалик. Для строительства своих городов и Долины вилл, он завез миллионы рабов, только бы скорее управиться. Если Кихшо строился на протяжении целого века, тогда Малл и Антира превратились из жалких деревень в города всего за несколько лет. Но Сандалик уже был не в силах остановиться. Он велел возвести сотни дворцов в Долине вилл. Все они принадлежат ему одному. Там больше никто не живет. Все дворцы соединены лабиринтами. Которые построили бесчисленные рабы. Сандалик никак не мог уничтожить их память, поэтому стал отсекать ее вместе с их головой. Слухи расползались по всем городским клоакам. Полуостров пылал. В конце концов мне пришлось придумать уловку с Высшими магистратами и отменить слово рабство. Положение в клоаке ничуть не изменилось, но рабы почувствовали себя свободными и стали пахать еще усерднее. Я же со своей стороны сделал все, чтобы каждое новое поколение забывало прошлое своих родителей. И мне удалось. Никто даже и не заметил, как Гиперболоид умудрился править в разные десятилетия сменяясь то другими бессмертными маразматиками, а иногда и их женами ведьмами. Конечно Сандалик приписывает все достижения себе, но он только и делал, что устраивал кровавые оргии в своем подземелье… И я его понимаю. Ибо сам чувствую глубокую тоску по удовольствиям. Нам ее заменили убийства. Мы не помним радость и эйфорию... Но когда к нам приводят, чистых помыслами в своих заблуждениях, выпускников Академии, где-то внутри нас загораются еле уловимые чувства… Только когда с меча начинает
Дарей был ошарашен, открывшейся ему правдой и смог только вымолвить:
— А как же демоны в Порченном море?
— Там нет демонов, только души несчастных навсегда запертые на островах.
Сделав несколько глубоких вдохов лазутчик спросил:
— И вся Академия света, жрецы… все мифы про бой с демонами… Все только ради частички вашего удовольствия?.. Вы и есть те самые демоны, с которыми нужно бороться.
— Частичка нашего удовлетворения, хоть и мала, но все же — удел высших существ. Это преимущество сильных.
— Вы просто… — произнес Дарей, но тут же был прерван Лександром.
— Ты бессилен, а значит никчемен. Ты принадлежишь к массе, которая подобна пыли. Ты не можешь противиться морали высших существ. Ибо мы можем сделать с тобой и даже слепить из тебя все, что нам нужно.
— Вы просто твари. Берете выращенных вами жриц и молодых людей с Полуострова и убиваете в угоду своих удовольствий на кровавых оргиях.
Геррлай вмешался в разговор с позволения Лександра:
— В Академии света часто опрашивают выпускников, как они относятся к прочим своим сверстникам и бывшим друзьям. Так вот, они вас за людей не считают. Себя называют высшими существами, в отличие от жалких и убогих лазутчиков. Они по своему поведению подобны нам. Просто у них нет сил, сопротивляться своей незавидной судьбе. Ты плачешь по убитой жрице, но не представляешь каких мучений она тебе желала, сегодняшним утром.
— Потому что вы наставили их на такой путь. Они доверились Полуострову, а вы их ни во что не ставите. Просто выращиваете как кур, а потом отрубаете голову. Ай! — пробормотал Дарей, претерпевая боль, усилившуюся в сломанной руке.
Лександр отрицательно покачал головой и холодно произнес:
— В тебе есть зачатки ума. Но ты не понимаешь главного. Нам плевать с Полуострова они или нет. Мы действуем как удобно. Неужели кто-то будет ждать телят из Перепутья во время голода, когда под рукой есть собственный загон с отборной скотиной. Мы не привязываемся к личностям. Мы не привязываемся к отечеству. Мы смеемся над состраданием. Мы высшие существа и складываем порядок вещей вокруг нас по своему усмотрению.
Геррлай добавил:
— И у благородного Лександра неплохо получается. Посмотри на уклад Полуострова. Все здесь лучше, чем во всем остальном мире.
— Вы истребили племена старого Полуострова, загнав остатки в Пахотные земли, свезли рабов со всего мира. То как вы вырезаете Лесничих… Вы настоящая тьма и...
Лександр не давая договорить, возразил:
— Ты не прав. Для нас тьма именно ты. И другие наши противники, начиная с неугомонных Немерейцев… Нам не нужны доказательства своего предназначения к повелеванию. Оно заложено в нашем нутре. Все кто смеет сомневаться в нем, наши враги и должны быть уничтожены. Такова природа вещей, человека и особенно высших существ, какими являются все члены триумвирата. И даже немного Геррлай. Но ты от нас слишком далек… Очень жалок и никчемен… Не заслуживаешь прикоснуться к нашей мудрости и стать таким же свободным, как мы...
— Зачем ты мне все это рассказываешь? — спросил Дарей. — Ведь вы все равно убьете меня. Раз я для тебя насекомое… Хм… Так выходит, что глуп как раз таки ты. Вряд ли я стал бы объяснять назойливой мошке, за что я ее собираюсь прихлопнуть.
— Не стал бы, — холодно произнес Лександр. — Потому что не способен разобрать из ее жужжания, какие-то мысли. Твои же слова я понимаю без всяких проблем. В них порою присутствует здравое зерно. Но для меня все, что ты сегодня произнес и впрямь было ценно не больше чем жужжание мошки. Пока. Не сомневаюсь, что ты мне можешь сообщить что-нибудь более полезное. Я был с тобой честен, именно поэтому. Ведь у никчемного человека вроде тебя, честность должна вызвать отклик. Теперь я надеюсь, что ты пойдешь по пути своей благопристойной морали и будешь честен со мной... Кто тебя завербовал в Пепельном лесу?
— О чем ты говоришь? — спросил Дарей, пытаясь сыграть простачка.
— Спрашиваю еще раз. Кто тебя завербовал в Пепельном лесу?
Дарей усмехнулся и ответил:
— Ты сказал, что моя благопристойная мораль, должна убедить меня ответить правдой, на твою честность со мной. Если бы меня и кто-нибудь завербовал в Пепельном лесу, сейчас я бы просто послал тебя на хер… Но так как никто меня не завербовал, я просто недоумеваю, откуда у тебя эти сведения. Учитывая что твоя шестерка Геррлай проверила меня несколько…