Лазутчик и крот
Шрифт:
С улицы послышался крик. Плярия начала прислушиваться. Встала с кровати и голой, высунулась из окна. Ее грудь осветило палящее солнце. Иззя подошел к ней и ухватил за задницу. Его отвлек громкий крик прямо с площади. Человек в форме стражника, бежал со стороны порта задыхаясь. В городе как всегда стояла духота. Он без остановки кричал:
— Иззя! Хитрый Иззя негодяй! Пока ты посреди дня развлекаешься со шлюхами! Вверенный тебе порт вовсю там горит! Небось сам его поджог! Чтобы лишние деньги с казны стырить! Уж я разберусь, ты поверь! Уж я-то проверю!
Стражник был главным публицитатом. Он следил за порядком в Гольштайне.
По одному, на каждые две тысячи жителей. Они не особо могли обеспечить порядок, в основном следя за тем, чтобы в центре не спиливали золотые статуи. Поэтому каждый богач нанимал себе по несколько телохранителей с Вязи. Иззя несмотря на свою должность, настоящим богачом стать не успел. Вверенный ему район порта был крайне беден, убог, а благодаря Иззе практически разорен. К тому же половиной доходов и взяток приходилось делиться с казначеем Льва Белогривого. Вторая уходила на любимую Плярию, которая тянула все больше и больше. Ах, как он хотел бы сейчас крикнуть подручному амбалу из Вязи, чтобы тот заткнул хавальник мерзкому публицитату. Который посмел позорить Иззю на всю центральную площадь Гольштайна. «Как жаль, что денег на телохранителя нет!» Пришлось аккуратно спускаться по начищенным до блеска, скользким ступенькам и выходить из борделя на улицу самому.
— Ну что ты орешь?! — крикнул Иззя.
— Посмотри! Опять небось склады загорелись! — заорал ему на ухо публицитат.
В порту и правда виднелся столб густого черного дыма. Центр Гольштайна был выстроен на пригорке и сиял золотом. К побережью город спускался очень плавно. До порта вела грубая мощенная дорога. Там где трехэтажные каменные домики с позолотой сменялись деревянными лачугами, начинался вверенный Иззе район. В нем в основном селилась неустроенная беднота. Даже рабов, которых использовали на приисках золотой горы, старались держать ночью в более приличных каменных тюрьмах рядом с горой.
Около причалов было множество деревянных складов. Один из них загорелся и огонь мог в любой момент перекинуться на другие, а потом и дойти до лачуг.
— Идем скорее в порт, надо проследить, чтобы во время потушили, — подгонял Иззю публицитат.
Высший чиновник не торопился, пытаясь найти какую-нибудь запряженную телегу. Одна из них была набита мраморными статуями.
— Докинь нас до порта! — попросил Иззя.
— Не могу, мне нужно ехать в Пригород богачей. Я итак всех коней загнал. Без остановки ехал к вам с Аршвисса.
Публицитат подошел к Иззе и слегка встряхнул его со словами:
— Ты у меня в печенках сидишь с самого утра! А ну марш за мной в порт.
— С какого утра? Я тебя первый раз вижу сегодня.
— Ты еще препираться вздумал! Меня сегодня, итак, достал раб посыльный от Златогривого Льва. Не видел Иззю? Не видел Иззю?! Если увидишь передай, чтобы срочно шел к Льву за письмом. Ну уж нет, теперь ты в моем распоряжении.
Публицитат схватил Иззю за шкирку и потащил в сторону порта. Высший чиновник заорал:
— Лев Златогривый! Письмо!
Он со всех сил, ударил Публицитата коленом промеж ног. Тот свалился и схватился за причинное место катаясь по площади. Иззя вскочил на телегу и крикнул возничему:
— Сейчас же вези меня в Пригород богачей!
Телега тронулась в сторону золотой горы, сияющей над Гольштайном.
Поступок Иззи легко оправдывался. Несмотря
Телега неслась мимо роскошных домов, покрытых позолотой и яркими красками.
Самым великолепным и важным зданием в центре была библиотека Гольштайна. Фасад состоял из двух уровней архитрав, подпираемых сто двадцатью восемью колоннами, каждая высотой в десять метров. Нижние колонны были из мрамора. Верхние блестели в позолоте. Со всех сторон здание было украшено множеством статуй и барельефов. Но самым главным в ней был даже не внешний вид, а содержимое. Ее бесчисленные ряды книг, помимо знаний о чеканке монет, содержали всевозможные руководства по обманам и мошенничеству в сделках. Целая комната одних только манускриптов по различным рыночным сговорам. Для многих богачей Гольштайна библиотека была святая святых. Иззя особенно сожалел, что не умеет читать, когда проезжал мимо такой кладези мудрости.
Пригород богачей располагался прямо у подножия золотой горы. По правую сторону возвышался огромнейший храм, посвященный богу богатства и изобилия. Он был вырезан прямо в драгоценной скале.
Иззя спрыгнул с телеги, около мраморного фонтана. Испив воды он пошел в сторону от основной дороги. Проходя мимо красочных вилл, он остановился около одной из них, далеко не самой внушительной.
Дом был построен из необычного рубинового кирпича. Его делают из особой глины и обжигают в далеких землях, под названием Га-иче. Он считается одним из самых дорогих материалов. Даже если бы весь дом был построен из одного только мрамора, обошелся бы в два раза дешевле.
Вход был выполнен в виде арки высотой в несколько метров. Около покрытой золотом двери стояли несколько стражников. Все они были из Вязи. Самого главного и здорового звали Бык. Он был тупым даже по меркам своих соплеменников. В раннем детстве его ударили огромным боевым топором по голове и с тех пор он не мог внятно связать и два слова. Но бойцом он был превосходнейшим хоть и прямолинейным. Он почти не чувствовал боли и укладывал с пощечины гигантского кабана. Бык остановил Иззю и внимательно осмотрел.
— Меня ждет Лев.
— Шта?
— У меня к нему срочное дело?
— Хто?
— Иззя Хитрый.
— Изи!
— Да.
Бык отстал от Иззи и тот прошмыгнул в просторную прихожую. Стены были выкрашены в белую краску с несколькими большими красными рамками. Посередине каждой рамки были нарисованы различные птицы гуляющие по траве. Пол состоял из мозаик, на которых хищный лев пожирал пойманную дичь. После прихожей начинался длинный коридор, по бокам были входы в различные комнаты. Рисунок на стенах сменился. Вместо птиц на белом фоне оказались женщины в длинных платьях. На мозаиках показались гроздья винограда. Пройдя почти до конца коридора, Иззя зашел в спальню. Стены в ней были выкрашены в красный цвет. Мозаики были из простых ромбовидных узоров. Комната была просторной и почти пустой. Только посередине стояла большая кровать, а рядом с ней тумба. На кровати спал обросший старик.