Лазутчик и крот

Нерюриков Игорь

— Так что произошло в Благолесье? Из-за чего у тебя вышла ссора с Огнимом?

— Трус сбежал после первой же битвы с демонопоклонниками. Он подставил меня и весь наш отряд, покинув строй. Из-за него погибли несколько моих хороших друзей. Все с нашего выпуска.

— В том числе Йона?

— Йона? — воскликнул Виндекус, но тут же сбавил свой тон. — Йоне так и не удалось сразиться с демонополконниками.

— Огним рассказал, что они выкрали Йону из лагеря, а затем пытали до смерти.

Виндекус ухмыльнулся и с горечью произнес:

— Это именно то, что хотели всем впарить ублюдки с командования лучников. И похоже у них получилось.

— Что ты имеешь ввиду?

—

Один из лучников задолжал Йоне крупную сумму. На самом деле не слишком. Всего в парочку полных жалований. Но ублюдок был настолько жаден… В общем, он собрал своих дружков и решился убить Йону. И судя по всему, они смогли исполнить свой план. Я в этом уверен. Был даже свидетель. Но они и его порешили, свалив все на демонопоклонников, — c отчаянием проговорил Виндекус.

— Ты говорил об этом с командованием?

— В этом и есть самая большая загвоздка. Один из командующих, родной дядя того негодяя, что убил Йону. Они там все в сговоре. Командир лучников, один из доверенных людей полководца, которого втихомолку называют Зверь. Он творит там такой произвол. Я поэтому и попросился перевестись. Был не в силах терпеть, все то, что они там вытворяли. В конце концов меня отправили в военную академию. Я пытался достучаться до командования здесь в Кихшо. Но в академии меня предупредили, что если я не прекращу, меня бросят в темницу. Вот так я и вынужден прозябать с самым мелким жалованием, как подмастерье у наших бывших учителей. Затачиваю мечи для тренировок, разгребаю дерьмо в конюшнях. Но я ничуть не жалею… Разве только о том, что мне не справиться с произволом… Особенно, когда они все заодно, — глубоко вздохнул Виндекус.

— Я могу тебе помочь. У меня теперь есть кое-какое положение.

— Я слышал, что ты открыл свой собственный банк, — сказал Виндекус с небольшой усмешкой. — Думаешь небось, что теперь ты и впрямь на вершине. Только какое отношение это имеет к нашему командованию? Он встал из-за стола и не попрощавшись, вышел из ночной едальни.

К Дарею подошла Бабочка. Она облокотилась на его столик выставив свою задницу к проходу.

— Привет лазутчик. Я смотрю ты уже пообщался с Виндекусом. Парень совсем плох стал. Все ему мерещатся какие-то тайные заговоры.

Около стола прошли несколько молодых забулдыг. Один из них шлепнул Бабочку по заднице и сказал: «Хватит трещать. Пошли трахаться!»

— Я думал ты теперь замужем за Толстяком? — спросил Дарей у Бабочки.

Та немного похлопав накрашенными ресничками ответила:

— Ну гулять-то он мне по ночам разрешает. Остальное я надеюсь останется между нами. Нехорошо сдавать свою бывшую любовницу.

Бабочка отправилась к выходу виляя своей задницей. Дарей остался один. Просидев еще с полчаса за большим кубком воды, он никак не мог выкинуть из головы Марию. Решив проветрить свою голову, он вышел на улицу. Вокруг была темень. Редкие компании ржали в злачных углах центрального рынка. Дарей пройдясь вдоль рядов, заметил каких-то незнакомцев у себя за спиной. Похоже за ним следили. Он обернулся, пытаясь узнать в чем дело. Ничего. Незнакомцы словно растворились в ночи.

Дарей начал размышлять о разговоре с Виндекусом: «Парень не врет. Он всегда был честен. Я знаю его с детства. Однажды он поколотил нас с Йоной за украденные из фруктовой лавки апельсины. Он вернул все до единого. Но когда к нему обратился с расспросами стражник, он никого из нас не сдал. Произвол лучников в Благолесье нельзя вот так оставлять. Каждый должен ответить за убийство Йоны. На днях лично зайду в академию и потрещу с командующим о том о сем. Пусть только посмеет угрожать мне темницей! Не пройдет и дня и он сам окажется в кандалах! Пора и мне воспользоваться

кое-каким положением, во имя справедливости!»

Он вернулся домой и проспал до утра. Ему снилось, как он летит словно птица над пшеничным полем. Внизу шла смертельная драка. Он увидел себя. Два Дарея атаковали друг друга мечом. Только у одного в руках был обычный, а у второго колдовской.

Проснувшись, он одел свои лучшие льняные штаны. Застегнул пуговицы шелковой рубахи и накинул кожаную жилетку расшитую золотом. Последняя была подарком от Иззи Хитрого.

Дарей пришел в банк поздним утром. По дороге, он несколько раз оглядывался через плечо. Ощущение слежки преследовало его снова и снова. Никого. Ему даже пришлось извиняться, когда он взял за грудки слепого продавца рыбы, приняв того за заговорщика с топором. Когда бедный старик, только всего-то отрубив хвост и голову, хотел предложить ему куски на пробу.

Просителей и клиентов у Дарея намечалось много. Он договорился принять их во второй половине дня. В полдень неожиданно зашел Нори. Что очень удивило Дарея. Он никогда его прежде не видел в банке Полуострова. Но сейчас Нори пришел с какой-то срочной работенкой, о чем тотчас сообщил:

— Тебе нужно ехать на виллу Геррлая и помочь разрешить ему один деликатный вопрос.

— Геррлаю? — удивился Дарей. — Я думал вы с ним не ладите.

— Все течет, все меняется, — задумчиво произнес Нори. — Только поторопись, а то глядишь он найдет кого другого.

— Могу я к тебе обратиться с просьбой?

— Смотря о чем.

— Это касается командира военной академии. У него возникло разногласие с моих хорошим другом. Я бы хотел получить от тебя поддержку.

— Военной академии говоришь, — сказал Нори несколько отстранено. — Геррлай имеет там некоторое влияние. Так что обсудишь свой вопрос с ним.

Отложив все дела, Дарей поехал к Геррлаю. Он надеялся получить от него указания, решить вопросы касающиеся произвола военных командиров, а затем вернуться к своим просителям и клиентам. Ему казалось, что все это займет совсем немного времени. Но он ошибся. Стражник Геррлая пустил его во внутренний двор и усадил на лавку. Дарею пришлось ждать почти до вечера. Он несколько раз порывался уйти, но внутри сада никого не было. Дверь ведущая на веранду была заперта, а внутренний двор закрыт на засов. Не найдя в саду даже слуг Дарей насторожился. Он несколько раз звал стража, но никто не откликнулся. Наконец-то дверь ведущая на веранду отворилась. Из нее показался стражник, провожающий к выходу старика Златника. Последний не обратил никакого внимания на приветствие и поспешил к выходу. Казалось, что старик не хотел показывать виду, что знаком с Дареем.

Через несколько минут объявился Геррлай, он велел следовать своему гостю за ним. Они прошли через сад и покинули виллу с заднего двора. На улице их ждала запряженная телега, нагруженная какими-то драгоценностями. Спереди сидел возничий. Его голову покрывал капюшон. Геррлай вместе с Дареем уселись на правом краю телеги. Только сейчас было видно, что среди драгоценностей очень много фиолетового жемчуга. Геррлай отдал приказ и телега тронулась в направление гор. Дарей никогда не ездил этой дорогой, хотя всю жизнь прожил в Кихшо. По поводу горных вершин примыкающих к городу ходили разные таинственные слухи. Некоторые из них были детскими страшилками, но в основном говорили, что там обучают каких-то воинов и колдунов, для борьбы с демонами. Так или иначе, многие горные тропы, примыкающие к Кихшо с севера, были закрыты для жителей. Нарушившим запрет грозила смертная казнь. Дарей помнил правило с самого детства. Все учителя в городе вдалбливали его своим ученикам наряду со счетом и алфавитом.