Лёд Апокалипсиса 2
Шрифт:
Я кивнул, всем видом демонстрируя готовность слушать внимательно. Так сказать, что дальше? Кабыр озирался. После ранения выходил на поверхность всего пару раз. Он был бледен, похудел и вообще перенёс зашивание дырки в своем внутреннем мире прескверно. Марина сказала, что операция прошла довольно удачно (это она сама себя похвалила), но после операции было воспаление, заражение, да и запас здоровья с учетом нашего образа жизни оставлял желать лучшего. Ничего, к весне оттает. Это прогулка, куда я его вытянул — первый шаг. Пребывание в пещере здоровья не добавляет.
— Поэтому, анализом ситуации в городе занимаюсь
— А сейчас?
— Это правильный вопрос. Трижды мелкие группы бойцов по десять-двадцать, соприкасались с нами. Раз напали, дважды была попытка «типа дипломатии», которая кончилась пальбой и лагерной руганью. Мы общались из-за стен и укреплений, потерь не имеем. Но это всё мелочи. Сейчас Старый район практически пуст.
— Кто-то их положил? Парковый?
— Нет, не они. С Вовой общаюсь. Никто по своей воле на них не нападал.
— Так куда они делись? Что за драматизм театральный, Денис Михайлович? Знаешь, просто скажи!
— Знал бы, сказал. Пока что, излагаю факты. Бандосы растворились в сугробах, их никто из известных нам выживших не истреблял. Но и ощущения что они вымерли не возникает. Это загадка номер один. Вторая в том, что два небольших лагеря выживших подверглись нападению. Точнее будет сказать, что они пусты. Одна — группа майора в отставке Глухова, двадцать девять человек. Вторая называли себя «Лютеране». Оборудовали своё церковь. Мирные, в сущности, люди, никого не трогали, не пропагандировали свою веру, торговали по мелочи. Двадцать три человека. В обоих случаях следы нападения, кровь, выбитые двери. А трупов нет. Причем в мистику я верю слабо.
— А что шепчутся среди прочих выживших?
— Гопников вспоминают как страшный сон, а ещё чаще вообще не вспоминают. Ведут себя так, словно их исчезновение закономерное развитие ситуации. А про нападения бродят слухи о неких снежных призраках, которые похищают грешников.
— Люди тупые. Легко и с фантазией комбинируют колдовство, домыслы и реальные факты.
— Вот и я так думаю. Три дня осматривал церковь и подвалы, всё облазил, даже тайник с припасами нашёл. А похоже это только на высококлассное боевое нападение. Тут ты вернулся. Нет, я искренне рад, ты же уехал, в ночь, как сраный ангел мщения с пулемётом. Сколько пошло? Месяц, полтора, два? Блин. Слава Богу что живой. Но только привёл с собой рассказ про пожар и исчезновение жививших на пригородной базе отдыха. Я их не знал, но это всё странно и в копилку таинственного насыпает с горкой.
— Это было на северо-востоке от города. А церковники?
— Юго-запад, частный сектор. Глуховцы западная окраина.
— География странная. Нет видимого центра, откуда это происходит. Военных дергал?
— Армейцы волком воют, решают что-то с переездом, следят за климатом, на Т-11 дизель полетел, чинят. Про наши дела знают только то, что мы же им рассказываем.
— Понятно. Что имею сказать? Первое. Рад что вернулся, рад вас видеть и особенно, что Кабырчик выжил. Вообще-то всё это время, на минуточку, пребывал в неведении. Про свои приключения в общих чертах рассказал, может по ходу пьесы ещё что вспомню интересного. Насчет твоих опасений. Так получилось, что сейчас не то время, когда бы мы пожали плечами со словами «пусть полиция и ФСБ разбираются». Нихера подобного, в том числе ввиду отсутствия этих самых организаций на горизонте. Любая беда теперь чисто наша проблема. Нет той спины, за которой мы спрячемся. Дальше. Есть у меня предложение. Даже целых два.
— Любопытно.
— Первое. Связь. Обмен информацией, сообщений о нападении. Мы живет в поголовной изоляции. Или поклановой. Не суть. Между выжившими нет толковой связи. Рации редки. Так вот, айда перетащим к нам башню сотовой связи, соту, ту, которую откапывали чтобы гопников «запеленговать». Климентий её возьмёт под контроль, будет у нас свой оператор «Апокалипсис телеком». Я его спрашивал, он сказал, что такое возможно, хотя и оскорбляет его электронное величество. Он агитирует за центральную городскую телевышку, местное Останкино.
— Класс. Он нас своей волшебной музыкой передушит как в книге «Мобильник» Кинга, только, конечно, быстрее. Забыл, что он маньяк-убийца?
— Заложим в его серверную противотанковую мину с отсрочкой взрыва тридцать шесть часов. Постоянно будем продлять, откатывать. Если человеки помрут, она рванёт, он загнётся. Придумаем что-нибудь такое.
— Допустим. А вторая.
— Погнали сходим в знакомый нас совхоз неподалеку? Мне хакер телефон починил, экран переставил, метки сохранились, «яндекс.карты» работают.
— Выбираю вышку и звуки смерти Климентия. Меньше мучений. Ты представляешь сколько там волков? Трактора-то нет. Потому что кто-то, не будем показывать пальцем, его просрал!
— Он погиб в неравном бою. Как раз за новым трактором и сходим.
— То, что мы выкопали, простой здоровенный хозблок.
— Там рядом и «тракторный отряд» должен быть.
— А если нет его? Если он в другом месте, в другом селе?
— Проверим.
— Хера себе проверим? Это почти сорок километров!
— Всего два дня пути. Лёгкая прогулка. Я же дошёл до вас? Это скорее психологический барьер и привычка ночевать в безопасном месте. У меня есть походный гроб.
— Привычка живым просыпаться! Походный что???
Тут в наш разговор вклинился до того молчавший и незаметно куривший Кабыр.
— Ээээ! Пока погода теплая, надо сходить.
Денис нахохлился, потом развел руками, мол без вас и так привык ходить пешком. Согласен. После чего внес большую поправку.
— Попрошайку возьмём, съездим. Грузов почти не осталось, аккумуляторы перевезены, Иваныч даст. Только для начала, другие варианты рассмотрим. Всё, пошли в тепло, это ты отмороженный, а Хакас привык к более тепличным условиям.
Вечером снова сидели у костра, пили крепкий чай с подсохшими пряниками. Основная масса народа смотрела кино. Меня обнимает Арина. Рядом бравые парни, Кабыр что-то точит из куска деревяшки, Иваныч обманчиво расслаблен. Некоторые колонисты подались вперёд, смотрят на меня как на диковинку. Давно не видели, вопросы задают. Как правило, глупые.
— Вот тебе другой вариант, — передал планшет Денис. Загружена карта села со странным названием Прокуроровка. Мелкое, но на пересечении двух автомобильных дорог и одной железной. Запустил «линейку». до нас двадцать два километра.