Леденцовые туфельки

Харрис Джоанн

Он появился около шести. К подъезду уже прибыло такси, вызванное Тьерри, — на время ремонтных работ Тьерри поселился в весьма симпатичном отеле. Пока сам Тьерри находился в квартире, я, укрывшись в одном удобном местечке за углом, немного понаблюдала за Ру, который ждал меня под дождем, засунув руки глубоко в карманы и подняв воротник.

Надо сказать, что Тьерри всегда гордился тем, что он человек без претензий, настоящий мужчина, который не боится испачкать руки и никогда не унизит других только потому, что у них денег маловато или социальный статус

более низкий. Все это, разумеется, чистейшее притворство. Тьерри — типичный сноб, причем самого худшего пошиба, просто сам он этого не понимает. Но это сильно заметно хотя бы по тому, как он держится, как вечно называет Лорана mon pote; и сейчас я прямо-таки видела, как он с небрежным видом запирает свою роскошную квартиру, неторопливо все проверив, затем включает охрану и только после этого спускается к Ру и смотрит на него с таким выражением, словно хочет сказать: «Ах да, о тебе-то я и позабыл совсем...»

— Ну и сколько я тебе должен? Сотни хватит? — спросил он.

Сто евро в день, подумала я. В общем, не так уж и щедро. Но Ру, как всегда, только плечами пожал — этот его характерный жест жутко бесит Тьерри, и он с трудом подавляет свое раздражение. Ру, напротив, совершенно спокоен, и аура его опять напоминает газовую горелку, включенную на самый минимум. Впрочем, как я заметила, глаз он на Тьерри старается не поднимать, видно, опасается, что они могут его выдать.

— Чек устроит? — спросил Тьерри.

Тонкий ход, подумала я. Разумеется, он понимает, что никакого счета в банке у Ру нет, что никаких налогов он не платит, что Ру, возможно, вовсе и не настоящее его имя...

— Или ты предпочитаешь наличными? — снова спросил Тьерри.

Ру снова пожал плечами и сказал:

— Мне все равно.

Готов пустить псу под хвост заработок за целый день, лишь бы не уступить.

Тьерри широко улыбнулся:

— Ладно, тогда лучше чек. Наличных у меня при себе маловато. Не возражаешь?

«Газовая горелка» так и вспыхнула всеми цветами радуги, но сам Ру упрямо хранил молчание.

— На какое имя мне выписать чек?

— Оставьте свободное место.

Все еще улыбаясь, Тьерри неторопливо выписал чек, протянул его Ру и весело подмигнул.

— Тогда до завтра. В то же время. Или с тебя и сегодняшнего дня достаточно?

Ру молча покачал головой.

— Хорошо. Тогда в восемь тридцать. И не опаздывай.

Тьерри сел в такси и уехал, а Ру так и остался стоять с совершенно бесполезным чеком в руках и в такой глубокой задумчивости, что не заметил даже, как я подошла к нему.

— Ру! — окликнула я его.

— Вианн? — Он обернулся, и улыбка его сразу вспыхнула, точно новогодняя елка. Впрочем, тут же погасла. — А, это ты.

— Меня зовут Зози. — Я укоризненно глянула на него и сказала с упреком: — А ты мог бы и полюбезней со мной обращаться.

— Что?

— По-моему, можно было хотя бы притвориться, что ты рад меня видеть.

— Ой, извини.

Он немного смутился.

— Ну и как работа?

— Неплохо.

Я улыбнулась. Потом предложила:

— Давай найдем какое-нибудь местечко, где достаточно сухо и можно спокойно поговорить. Ты где остановился?

Он назвал дешевую гостиницу неподалеку от улицы Клиши — я, собственно, чего-то в этом роде и ожидала.

— Ладно, идем, а то у меня времени мало.

Гостиница была мне знакома — дешевая, грязноватая, зато там принято расплачиваться наличными, что немаловажно для таких, как Ру. От входной двери у него ключа не было, имелась только электронная карточка и код. Я хорошо видела, как он набрал на панели 825436; его профиль четко вырисовывался в грязно-оранжевом свете уличного фонаря. Код на всякий случай стоит запомнить — вдруг пригодится, думала я. Коды — всякие — вещь вообще полезная.

Мы вошли в комнату. Я огляделась. Темновато, ковер на полу кажется липким от грязи и старости, в общем, квадратная тюремная камера со стенами цвета старой жевательной резинки, узкой кроватью и почти полным отсутствием какой бы то ни было иной мебели. В этой комнате даже окна не было и, что самое интересное, — ни одного стула! Только раковина, батарея отопления и отвратительный эстамп на стене.

— Ну? — промолвил Ру.

— Попробуй-ка, — предложила я, вытаскивая из кармана пальто маленькую подарочную коробочку с бантом. Я протянула коробочку ему и пояснила: — Я их сама сделала. Не беспокойся, это за счет магазина.

— Спасибо, — без малейшего энтузиазма поблагодарил он, бросил коробочку на кровать и больше ни разу даже не взглянул в ту сторону.

И меня снова охватило острое раздражение.

«Всего один трюфель, — думала я, — разве я слишком многого прошу?» На крышке коробочки я, правда, начертала весьма могущественные магические символы (в частности,» красный круг, знак Госпожи Кровавой Луны, великой соблазнительницы, Пожирательницы Сердец), но, как только он попробует сами трюфели, убедить его уже не составит особого труда...

— Итак, когда я теперь смогу зайти? — нетерпеливо спросил Ру.

Я присела на краешек кровати.

— Видишь ли, все это очень сложно, — начала я. — Ты застал ее врасплох. Свалился как снег на голову — из ниоткуда, да еще в такой момент, когда она была не одна...

Он рассмеялся, но смех его прозвучал горько.

— Ах да! Там был господин Ле Трессе! Господин Толстый Бумажник!

— Да ладно тебе! Не беспокойся, чек я тебе обналичу.

Он с подозрением посмотрел на меня.

— Откуда ты знаешь про чек?

— Я знаю Тьерри. Он такой человек, который и руку другому не пожмет, не выяснив, сколько костей он при этом сможет сломать. К тому же он тебе завидует...

— Завидует?

— Естественно.

Он усмехнулся и, похоже, по-настоящему развеселился, хоть и весьма ненадолго.

— А это потому, что у меня есть все, верно? Деньги, шмотки, соответствующее положение...

— У тебя есть нечто гораздо большее, — сказала я ему совершенно серьезно.

— И что же, например?