Леденящая жажда
Шрифт:
Невольная экскурсия в тесных машинах продолжалась около двух с половиной часов. В конце концов послышался долгожданный звук винтов, четыре вертолета оторвались от земли, оставляя внизу пальмы и охристые холмы. Билл полетел все же с ними. Он раздал своим русским гостям оружие. Автоматы, гранаты, патроны и даже пехотные мины.
— Серьезно снаряжает, — сказал Артист. — Не иначе война до победного конца.
— Я пока с вами. Там на месте сориентируюсь. Объективно, сейчас важнее наше с вами дело, — заявил Пастухову Билл, склонившись
Всю дорогу Билл неутомимо переговаривался по рации, о чем — никто, естественно, не понимал. Зрачки американца все сужались, выражение лица становилось все более обеспокоенным.
Наконец из кабины послышался отборный мат пилота.
— Я скоро по- английски начну ругаться лучше, чем по- русски, — попытался сбавить напряжение Артист.
— Брось. Сейчас не до шуток.
Взгляд Билла целиком и полностью подтверждал последнюю сентенцию Пастухова.
— Что-то случилось?
— Надеюсь, нет.
— то есть как?
Билл не ответил на вопрос и схватился за рацию. Последовал короткий эмоциональный разговор, после которого он обреченно произнес:
— Все- таки случилось… Скажи ребятам, чтобы готовились к аварийной посадке.
В этот момент вертолет тряхнуло так, что Пастух прикусил язык. Послышался скрежет, затем последовал еще один толчок — и все кончилось.
— Ну, можно сказать, повезло, — сдавленно прошептал Билл. — Застряли в лианах.
— И что теперь? — точно таким же голосом спросил Пастухов.
— Как это — что? Надо выбираться отсюда, пока есть возможность. Там, снаружи, нас ждут ребята Гонсалеса.
— Уже? Откуда они прознали?
— Бразилия! — Билл развел руками.
Пока что все были живы, даже пилот. Когда Пастухов выглянул наружу, у него аж дух перехватило: под ногами колыхалось бескрайнее зеленое море. Неизвестно, какие твари водятся в его глубинах. Выхода не было, один за другим они ныряли в непроходимые заросли, спускались вниз. Куда идти, вернее, продираться, было совершенно непонятно.
Встречающие долго ждать себя не заставили, предварив свое появление длинной и трескучей автоматной очередью.
— А вот и они! Этих мочить одно удовольствие — отморозки. На смерти человеческой наживаются, — весело закричал Артист, выпуская очередь из автомата прямо по наглым рожам, выскочившим из-за лиан.
В ход пошли даже гранаты, — правда, результаты они давали слабые. Густой лес гасил взрывную волну.
А торговцы смертью все перли и перли. Команда Пастухова заняла круговую оборону.
Второй вертолет кружился над ними, не находя места для посадки.
— Надо
— Куда? Можем напороться на правительственные войска, которые как раз сейчас окружают этот район.
— Откуда ты знаешь?
— Бразилия! — Билл снова развел руками.
Пошла вторая волна атакующих. Эти перли с пулеметами и тоже с гранатами.
«Эх, поджечь бы сейчас эти джунгли», — подумал Пастух. Но тут же себя и одернул. Во- первых, они бы и сами сгорели, а во- вторых, лес жалко.
Гора трупов вокруг росла. И это был дурной знак. Потому что когда-нибудь должны были кончиться патроны.
Пастух лупил по колумбийцам прицельно, хотя они метались среди зелени. Билл стрелял очередями, дождавшись, когда собьются в кучу сразу несколько человек.
Артист работал перебежками.
Он вдруг оказывался за спинами колумбийцев, окликал их — так, скорее ради пижонства — и всаживал пулю между глаз.
Трубач рвался вперед. Ему хотелось идти в штыковую атаку. Враг — вот он, был совсем рядом. За сестру, за всех, за бедный город Глазов!
Хотя эти сволочи никакого отношения к городу не имеют, подумал он, они не лучше чеченских отморозков.
Билл воевал по- американски. Сам себе отдавал распоряжения и сам с успехом их выполнял. Он умел воевать.
Несколько расставленных им в ходе боя мин рванули вовремя и унесли жизни нескольких боевиков, летевших на солдат с дикими криками и звериными оскалами.
«Эх, занесло неизвестно куда неизвестно зачем. В который уже раз!» — промелькнуло в голове у Трубача, когда он увидел, что патроны неумолимо подходят к концу. Наступило временное затишье.
— Ты как? — прошептал он Артисту, оказавшемуся за соседним деревом.
— Пока жив.
— Ты видишь, они близ…
Договорить Трубач уже не успел: кто-то оседлал его сзади и начал душить.
Вот тебе и рукопашная, подумал Трубач.
Навалившийся на него бандит был совершенно нечеловеческих размеров. Он одной рукой обхватил нехилую шею Трубача, а другой занес над его сердцем нож.
Трубач еле сдерживал руку с ножом. А уж убрать с горла сжимающиеся пальцы у него не было ни сил, ни возможности.
Положение становились совершенно безвыходным, поэтому Трубач мысленно приготовился умереть, но не тут-то было. Лапа на горле разжалась — это подоспел Артист, только что выпустивший пару пуль в этого огромного бугая с тараканьими усами.
— Аста ла виста, дон Педро! — издевательски поклонился он.
— Надо уходить, — сказал в очередной раз Биллу Пастух.
— Куда? Куда уходить?! — с отчаянием прокричал Билл.
Вокруг свистели пули; ножи, вонзаясь в драгоценные породы южноамериканских деревьев, издавали протяжный звон — и все это под непрекращающийся аккомпанемент из криков неведомых птиц, стрекота неразличимых в густой листве насекомых и крепкого мата на трех языках.