Леди Искусительница

Драйер Эйлин

Кейт даже улыбнулась, но тут же задрожала при одном воспоминании о той совершенно белой комнате. Глухой стук закрывающейся двери. Она не в силах больше вспоминать, даже чтобы найти ответы.

Надо разбудить Гарри. Она должна рассказать ему все это, пусть и рискуя встретить заботливый, полный сочувствия взгляд. Кейт потерла глаза, пытаясь унять панику. Черт. Почему это должен быть Гарри?

У нее нет выбора. Кейт села, потом выбралась из кровати и надела халат. Ее тело болело в самых странных местах, как если бы ее сбросили

с лестницы. Она все еще чувствовала себя опустошенной от усталости, но знала, что больше не сможет заснуть.

Завязав пояс, она отперла дверь и вышла. Она была в коридоре, когда вдруг задумалась, где мог спать Гарри. Надо спросить у одного из мужчин, охраняющих дом, решила она. Она уже повернула к главной лестнице, когда ее остановила тень, мелькнувшая по стене.

Она скосила глаза.

— Мадж?

Мальчик повернул голову. Он сидел на полу напротив второй двери в хозяйские апартаменты, обхватив руками колени.

— Миледи, — приветствовал он ее, пытаясь встать.

— Сидите, — приказала она, подходя. — Разве вам не нашли комнату?

Он все же продолжал вставать, пока не навис высоко над ней. От его улыбки перехватывало дыхание.

— Конечно, нашли, мэм. Я… сторожу.

Она услышал стон. Слабый, жалобный. Потом мужской голос, говоривший быстро, с напором. Голоса доносились из спальни, соседствующей с ее собственной в хозяйских апартаментах.

— Что происходит? — требовательно спросила она, поворачиваясь к двери.

Она уже бралась за ручку двери, когда Мадж поймал ее руку.

— Пожалуйста, мэм. Не надо. Он только что уснул.

Она смотрела на Маджа так, как если бы он был сумасшедшим. Сердце у нее оглушительно стучало.

— Кто? Гарри? Это Гарри в хозяйской спальне? — Она возмутилась. — Я не хочу, чтобы он спал в соседней спальне.

Гарри продолжал говорить, отрывисто, сердито, как если бы отдавал команды.

Мадж встал на ее пути.

— Если вы разбудите его, он уже не сможет заснуть.

Кейт перестала тянуть его к двери.

— Он спит?

— Наверное, в первый раз за последнюю неделю.

— Но с кем он говорит?

— Со своими людьми. Я думаю, ему снится редут под Сьюдад-Родриго.

Эти слова ледяными шипами вонзились в грудь Кейт. Кошмары. Гарри снились кошмары. Он принес свои призраки в ее дом. Ее снова пробрала внутренняя дрожь.

— А если разбудить его? — спросила она.

— Будет только хуже.

— Тогда что вы здесь делаете?

Мадж опустил голову, заложил руки за спину.

— Просто смотрю, чтобы ничего… не случилось.

Кейт поняла, что он и раньше охранял Гарри. Ей стало интересно, знал ли Гарри об этом.

— Я ценю это, Мадж, — сказала она, похлопав его по руке. — Но мне нужно поговорить с ним. Я должна сообщить ему нечто важное.

Или засвидетельствовать, что она теряет рассудок.

Мадж посмотрел на дверь, за которой Гарри кричал кому-то, чтобы те не отставали, не отставали, черт возьми. В его голосе были такие отчаяние и усталость, словно он уже знал, что обращается к мертвым.

— Я вот что подумала, — сказала она, стискивая руки. — Вы не могли бы передать записку лорду Дрейку? Он не хуже разберется с этим.

Мадж явно почувствовал облегчение.

— Я могу передать.

Кейт знала — нужно дождаться утра, когда реальность приобретет четкие формы. Но ее терзало предчувствие, что нельзя терять времени. Поэтому она вернулась в свою маленькую гостиную и быстро написала записку Дрейку.

— Спасибо, Мадж, — сказала она, выходя, чтобы передать ему листок бумаги.

Он все еще смотрел на дверь.

— Я не люблю оставлять его одного.

Кейт помахала ему рукой.

— Я останусь.

Мадж нахмурился.

— Мне надо позвать сюда кого-нибудь.

— Кого-то, кто прошел вместе с ним через его кошмары?

Судя по лицу Маджа, он не собирался сдаваться.

— Поскольку скорее всего я несу ответственность по крайней мере за несколько его кошмаров, — продолжила Кейт, трогая его за рукав, — останусь я. Идите, пока он не проснулся и не нашел меня здесь.

Мадж неохотно положил бумагу в карман и ушел. Кейт села на один из стоявших в холле стульев. Она уже жалела о том, что поторопилась. В холле было сумрачно. Пусть горели все свечи в настенных светильниках, тени, казалось, двигались и вздрагивали в унисон с подъемами и спадами голоса Гарри. Ей не хотелось слушать его. Ей не хотелось думать, что в душе у него сидела боль, которая прорывалась в темноте. Ненавидеть сильного и уверенного в себе Гарри было куда легче.

До нее донесся еще один стон, показавшийся ей особенно жутким в мерцающем свете. В нем было такое отчаяние, что Кейт невольно встала и подошла к двери. Она постояла рядом, нерешительно потянулась к дверной ручке и, казалось, целую вечность боролась с желанием войти. Она знала, что входить нельзя. Разве Мадж не сказал ей об этом?

Побуждение было слишком велико. Ей нужно было соизмерить кошмары Гарри со своими собственными. И одновременно убедиться, что Гарри действительно страдает. Она открыла дверь и вошла.

Едва оказавшись внутри, Кейт поняла, что сделала ошибку. Господи, ноги ее приросли к полу. Он, голый, распластался на кровати, как если бы долго бежал и упал, изнуренный, похожий на статую из слоновой кости.

У Кейт перехватило дыхание. Она не двигалась. Мальчик, которого она любила, был тощим, как гончая. Сейчас она видела тело мужчины. У него были широкие, мощные плечи, твердая грудь, длинные, лишенные жира бедра атлета. И, рассекая грудь надвое, вниз тянулась завораживающая полоска волос, по которой она когда-то провела пальцами. Глаза ее неудержимо тянуло вниз. Прямо к дьявольскому пучку волос там, где соединялись ноги.