Леди-мафия
Шрифт:
«Откуда у тебя деньги на квартиру?» – в первый же день спросил он у Ирихи.
Такая квартира стоит недешево, даже если ее просто снимать.
«А это не у меня, это у тебя... Рэкет – знаешь, что это такое?»
«Слыхал...»
«Слыхал... Теперь ты сам будешь этим делом заправлять... Твоя команда уже не та, что раньше. Большие перемены произошли... Но какие, не скажу. Сам узнаешь... Ты давай косить-то завязывай, великие дела тебя ждут...»
Она жила вместе с ним. В другой комнате. Но у него появлялась редко. Если хочешь, мол, меня видеть, становись на костыли и
Зато мама приходила каждый день. Сначала плакала у его кровати, вздыхала. Делала как раз то, чего он так боялся. Но мать и есть мать...
Первое время врач приходил каждый день. Затем стал появляться все реже. В конце концов и совсем пропал. Зато появился другой. С дорогим импортным протезом. Он идеально подходил к его «обрубку», не жал, не врезался в кожу.
С того дня Ириха не оставляла его ни на минуту. Сначала он ходил по квартире, пошатываясь, все время за что-то пытался ухватиться. Но Ириха ему не давала.
«Шагай, шагай, вперед, вперед...» – подстегивала она его.
Когда он уставал – садился. И тут же она впихивала ему в руки тяжелые гантели. Ни минуты отдыха...
С каждым днем он креп и физически, и морально. Начались прогулки по улице. Он стеснялся своей хромоты, поэтому ходил гулять в парк в темноте. И один.
«Ага, буду я по ночам где-то шастать. По ночам спать надо...» – нарочито равнодушно зевала Ириха и уходила в свою комнату.
Никто не понимал его лучше, чем она. Она заботилась о нем не охами и ахами, а делом. Она захотела и поставила его на ноги. Поначалу он сомневался в Ирихе. Ему казалось, она уже не любит его так, как прежде. Но сомнения оказались напрасными. Она по-прежнему любила его. Но ни слова о любви ему не сказала.
Она хорошо заботилась о нем. В конце концов он стал тем, кем был до ухода в армию. Крепким, здоровым и жадным до жизни парнем. И она делала все, чтобы ничто не напоминало ему об инвалидности, и он постепенно сам стал забывать об этом.
– Я хочу в наш подвал... – сказал он Ирихе.
Она говорила ему, что он снова станет во главе своей команды. Только он как-то не очень к этому стремился. Но теперь все изменилось. Он снова жаждет власти.
Ириха говорила ему, что команда его стала мощнее. Но насколько, этого он себе даже не представлял. Он слышал о рэкетирах. Когда-то этим делом он и сам занимался, в школе. А сейчас, интересно, кого его команда обдирает? Мелких торговцев на улицах, наверное...
– В подвал?.. Ну наконец-то, – обрадовалась она. – А то ты все вареный какой-то был. Ни разу не спросил о нашей команде. Как будто она уже и не существует для тебя... И вообще, пора тебя на люди вывозить... Засиделся ты дома...
Она вышла из его комнаты, сняла трубку телефона, набрала номер, бросила кому-то пару слов. Затем вернулась снова с целлофановым пакетом. В нем лежал новый спортивный костюм.
– Надевай. Так все наши сейчас ходят...
Спортивные штаны с тремя синими полосками лампасов, фирменная майка от Гуччи, а поверх нее короткая куртка из тонкой лайки. Уже июнь на дворе. Но пасмурно, сыро и ветрено. В куртке в такую погоду будет в самый раз.
– И это примерь, – она протянула ему золотую
– Зачем? – удивленно взглянул он на нее.
– Совсем от жизни отстал. Ты у нас в городе теперь самый крутой. Четыре «бригады» под тебя встанут. Короче, большим авторитетом ты становишься. Цепь эта к тебе сама на шею просится... Хотя ты можешь, конечно, отказаться...
– Ну уж нет, – он с готовностью взял у нее цепь и замкнул у себя на шее.
Его уже с головой захлестывало желание вернуться к прежней жизни. Команда снова перейдет к нему. Ведь он не должен был утратить своего авторитета. Ириха всего лишь оставалась за него. Он, а не кто другой стоял у истоков команды, она – его детище. И этого никто не должен забывать... Если сейчас у пацанов принято носить золотые цепи, пусть будет так...
Едва заметно прихрамывая, в крутом прикиде, вместе с Ирихой он спустился во двор.
Там их уже ждала машина. Новенькая, блестящая лаком иномарка, дуто-обтекаемой формы «Форд-Скорпио». Такую тачку он видел только в журнале «За рулем».
– Клевая, да?.. – с улыбкой сказала Ириха, кивнув на машину. – Наша тачка...
Рядом примостились две «девятки» молочного цвета. Возле них демонстративно стояли крепко накачанные пацаны с бритыми шишковатыми головами. Те же спортивные штаны, как и у него, только по одному лампасу. Майки, кожаные куртки. И цепи на шеях. Только не золотые, а серебряные.
– Ну как, смотрятся? – словно в ожидании похвалы спросила его Ириха.
– Круто! – скрывая свое восхищение, кивнул он.
– Это «быки». У каждого под курткой «пушка»...
– Да ну...
У каждого по «пушке»?.. Круто!
– А вот и бригадир...
К ним подошел Гирла. Улыбка во весь рот.
– Ну чо, братила, с возвращением тебя... – Он пожал Вадиму руку и обнял его, похлопал по спине. – Ириха говорит, снова нами рулить будешь?
Теперь он по-настоящему почувствовал, что возвратился в свое прошлое. Гирла, Вован, Весло, Самовар, Кирпич... А ведь он даже не спросил о них. Как они поживают, чем дышат...
Ну, Гирла, это уже понятно, бригадир. А вот и вся его бригада, шесть мордоворотов с «пушками» под куртками...
– Никуда вы от меня не денетесь, – хмуро улыбнулся он. – А где остальная наша братва? Вован, Весло, Самовар...
– Вован сейчас на рынке, бригаду свою пасет... А Весло и Самовар... – Гирла помрачнел и удивленно посмотрел на Ириху. – Ты чо, в натуре, ничего не знаешь?..
– Узнает, – перебила его Ириха. – Чуть позже... Дернули...
Она еще не сдала ему команду, а потому имела полное право отдавать приказы. И никто с этим не спорил.
Вместе с ней Вадим устроился на заднем сиденье «Форда». Гирла сел впереди рядом с водителем, крепышом с борцовской шеей. Машина мягко тронулась с места и легко набрала скорость.
Вадиму еще не верилось, что все это принадлежит ему... До какой же, интересно, высоты взлетела Ириха?..
Машина остановилась во дворе, где он вырос. Знакомая площадка перед железной дверью в торце здания. Родной подвал...
Хорошо смазанная дверь отворилась без скрипа. Ириха вошла первой, включила свет.