Леди-наследница

Джонсон Алисса

— Отлично. — Гидеон хлопнул перчатками по ноге. — Тогда, если дамам больше ничего не нужно, я откланяюсь.

— Куда ты собрался? — строго спросила леди Гвен.

— Домой.

— А когда вернешься?

— Естественно, я в вашем распоряжении, — небрежно отозвался Гидеон. — Когда понадоблюсь, пришлите за мной одного из ваших лакеев.

— Пустая трата времени и сил. Ты останешься здесь.

Если б это не было непростительной грубостью, Уиннифред рассмеялась бы при виде перепуганного выражения на лице

Гидеона.

— Да нет же.

— Хочешь, чтобы высший свет сказал, что лорду Гидеону Хаверстону так мало дела до его подопечных, что ему невыносимо жить с ними под одной крышей?

— Они — подопечные моего брата, — возразил Гидеон.

— Я не являюсь ничьей подопечной, — напомнила Лилли.

— А я определенно не желаю ею быть, — проворчала Уиннифред.

Леди Гвен оставила без внимания все три замечания.

— Вели своему камердинеру привезти… У тебя нет камердинера, да? Я все время забываю про твою склонность жить дикарем.

— Дом в Мейфэре и поденщица едва ли…

— Не важно, кто-нибудь из моих слуг сможет привезти все, что тебе нужно.

— Как великодушно с вашей стороны, — насмешливо протянул Гидеон. — Тетя…

— Значит, решено. — Она жестом подозвала служанок. — Ребекка и Сара проводят дам в их комнаты.

Глава 24

Уиннифред последовала за Лилли и служанками наверх, но голова ее была как в тумане. Краем сознания она отметила дорогой ковер под ногами, портреты в замысловатых рамах на стенах и показавшееся бесконечным количество дверей и коридоров, но невозможно было сосредоточиться на чем-то, кроме растущего кома тревоги в животе.

Дом слишком велик. Тут слишком много слуг. Она уже забыла имена тех служанок, за которыми шла. Леди Гвен ненавидит ее. Не стоило ей соглашаться ехать в Лондон.

— У вас Голубая комната, мисс.

— Что?

Уиннифред заморгала и только теперь заметила, что они остановились.

Лилли сочувственно потрепала ее по руке.

— Ты выглядишь измотанной, дорогая.

— Если честно, я чувствую себя ужасно, Лилли…

— Отдохни. — Лилли чмокнула ее в щеку. — Моя комната чуть дальше по коридору.

Уиннифред кивнула и облегченно вздохнула. Она опасалась, что их могут поместить в разных крыльях. Но малая крупица уверенности быстро растаяла, когда она увидела, как Лилли уходит с одной из служанок! «Чуть дальше» оказалось довольно далеко, ведь коридор длинный-предлинный.

— Мисс! Не желаете?..

— Гм? — Уиннифред повернулась и увидела, что другая служанка придерживает для нее дверь. — О, конечно. Спасибо.

Уиннифред робко улыбнулась служанке и шагнула через порог в самую огромную, самую роскошно обставленную и самую… голубую комнату из всех, что она когда- либо видела.

— Боже милостивый!..

— Развести

огонь?

Уиннифред рассеянно кивнула. Она была потрясена размером и цветом комнаты. Все было голубым: полог над необъятной кроватью, диванчик и пара кресел перед камином, портьеры на высоких окнах, даже ярды и ярды ковра… необычайно роскошного и очень дорогого на вид ковра.

Она бы еще поразмышляла над этой путающей неизбежностью, но краем глаза заметила в коридоре какое-то движение. Повернувшись, увидела, как Гидеон остановился перед открытой дверью. Бросив взгляд по сторонам, он сунул голову в дверь.

— Ну, как вам комната, Уиннифред?

— Огромная, — только и сказала она.

— И голубая, — добавил он, глубокомысленно кивнув. — Я всегда считал, что эта комната слишком голубая.

— Быть может… быть может, я могла бы…

Вернуться в Мердок-Хаус. Ох, но даже от одной лишь мысли о том, чтобы забраться в карету, желудок ее скрутило.

— Хотите другую комнату? — подсказал Гидеон.

Да.

— Нет, конечно же. Ваша тетя очень щедра, просто… комната такая большая.

— Средняя для дома таких размеров.

— Громадная. Посмотрите, сколько тут места. — Уиннифред развела руки и тихонько хихикнула. — Для чего столько? Первая обитательница что, занималась тут акробатикой?

Служанка шуровала кочергой, ударяя ею о металлическую решетку.

Уиннифред уронила руки, внезапно осознав, что можно было заключить из ее замечания.

— Прошу прощения. Я не имела в виду…

Она осеклась, почувствовав, как краска заливает щеки, надеясь, что служанка увидит только ее смущение, а не готовый сорваться смех.

Но смешок все-таки сорвался, а за ним еще один. Уиннифред зажала рот ладонью, злясь на себя. Черт побери, что это с ней? Одно дело болтать глупости в таверне, в присутствии одного Гидеона, и совсем другое — делать это в доме его тети, перед служанкой.

Гидеон шагнул в комнату.

— Ребекка, полагаю, огонь в гостиной требует внимания.

— Да, милорд.

Уиннифред с растущей тревогой смотрела, как Ребекка открыла дверь, которая, как она предположила, ведет в гардеробную. Фредди опустила руку. Ей не хотелось, чтобы Гидеон знал, как ужасно она себя чувствует, как потрясена и подавлена. Но…

— Дело совсем не в комнате. Ох, я знала… знала, что ничего не выйдет.

— О чем вы говорите? — мягко спросил Гидеон.

— Об этом. — Она развела руки, указывая на все, что ее окружает. — Обо мне. В Лондоне. Это была плохая идея. Мы пробыли здесь меньше часа, а я уже повздорила с вашей тетей, отпустила вульгарную шутку и засмеялась над ней. Не стоило мне приезжать.

— Сядьте, Уиннифред.

— Не хочу я садиться. Насиделась в дороге.

— Вы перевозбуждены.

Она презрительно сморщила нос.