Леди не движется-2
Шрифт:
— Мое неуважение выражается в желании спать голышом?
— И в этом тоже. Делла, за кого ты меня принимаешь? Ты считаешь, что я бревно… не знаю, евнух какой-нибудь? У тебя ни стыда, ни совести, ты даже не считаешь нужным как-то стесняться меня! Ты знала, что я останусь ночевать в твоем номере, и легла совершенно обнаженная!
Кровь плеснула мне в голову. Я подалась вперед и прошипела:
— А по-моему, ты попросту спятил от любви…
Август мгновенно побагровел, что неприятно шокировало меня. Значит, я права.
— Может, мне теперь паранджу носить? Или скафандр химзащиты? Ну чтоб точно ни кусочка голой кожи не было видно? Чтоб
Август сделался нормального цвета и посмотрел на меня с недоумением.
— Что за чертову чушь ты несешь? Какая еще Джиллиан?
— Твоя! Джиллиан Фергюсон! Думаешь, я про нее не знаю? Если уже вся светская пресса раструбила про ваши отношения?
— Лэн? — переспросил Август, и я чуть не поморщилась: уже ласкательное имя придумал… — Какие к дьяволу отношения, нет у меня с ней никаких отношений, что ты плетешь…
Я привычно попыталась раскрыть монитор с чипа. Выругалась.
— Сам найди. В светской хронике.
Август немедленно полез в сеть. Брови поползли вверх — похоже, увидел.
— Глупость, — отрезал он, — репортеры вечно выдумают то, чего и в помине нет. Мы просто старые друзья… впрочем, это уж точно не имеет отношения к нашему разговору.
— А я думаю, что имеет. Потому что раньше ты не задавался вопросом, в чем я сплю. Нам и мыться в одной кабинке доводилось, и ничего. А тут вдруг ты оскорбился! Объяснить почему? Потому что ты любишь ее. А мои действия воспринял как попытку соблазнения. Вроде как я пытаюсь разбить вашу счастливую пару.
— Да нет никакой пары! — взорвался Август.
— Ври кому другому. А лучше объясни, за каким чертом ты снял с меня одеяло? Убедиться, что я блюду твое целомудрие и сплю в пижаме? Ну вот зачем? Ты просто ханжа. Сначала сам лезешь к женщине под одеяло, а потом возмущаешься, что она там, оказывается, без одежды! А в каком еще виде ты рассчитывал меня застать? Ты бы еще в душ ко мне зашел. И потом потребовал бы, чтоб я мылась строго в офисном костюме!
— Не трогал я твое одеяло! Я зашел взять плед, а ты раскрылась! Ты сама сбросила одеяло на пол! Я поднял его и укрыл тебя, и все!
— Между прочим, воспитанные люди, застав женщину в непристойном виде, отворачиваются и притворяются, что ничего не заметили! — парировала я победоносно.
Август открыл рот, но так и не нашел, что возразить. Его положение спас стук в дверь. Август поднялся, угрожающе бросил мне через плечо:
— Разговор не закончен. Вернемся к нему позже, — и пошел открывать.
Я одним глотком прикончила кофе, вспомнила, что на мне всей одежды — один халат, и тот тонкий, мысленно хихикнула: что там одеяло, знал бы Август, что я с ним говорила ничуть не более одетая, чем была ночью, одеяло-то, чай, потолще…
В гостиной послышался веселый голос Алистера. Через секунду он заглянул в кухню и тут же вылетел:
— Привет… ой, прости, я думал, вы давно уже встали, времени-то почти полдень…
— Алистер! — крикнула я. — Если что, кабинет в вашем распоряжении!
Август увел гостя, а я беспрепятственно вернулась в спальню и оделась. Назло Августу надела бесформенный брючный костюм и черную водолазку. Волосы заплела и скрутила в тугой пучок на затылке.
— Отлично выглядишь, — с легким изумлением сказал Алистер, когда я вошла в кабинет. — Дел, мне повезло, на Танире оказался командированный специалист-федерал. Его за какой-то надобностью в полицию пригласили…
— За нашей, — буркнул Август. — По банде работает.
— А! — кивнул Алистер. — Не сообразил сразу. Дел, когда нужда отпадет, зайди в полицию, верни, а то парень использовал учетную болванку, — он положил на стол чип в защитной пленке. — Сделано топорно, сразу предупреждаю. На скорую руку. Но сутки-трое с таким чипом можно сносно прожить.
— Он на имя моей мамы? — уточнила я.
— Разумеется. Сама поставишь или помочь?
— Да я вроде не забыла, как это делается.
— Знаешь, давай лучше я. По крайней мере, последний раз я переставлял чип — причем не себе — две недели назад, и у меня не дрожат руки.
Через тридцать секунд я превратилась в собственную маму. Ну, бывали у меня рабочие псевдонимы куда хуже, чё уж там. Маме, правда, в следующем году шестьдесят исполняется, но это мелочи — от меня ж не требуется играть ее роль с максимальной достоверностью.
Главное, «мама» знала, который час, могла следить за событиями, ориентироваться на местности и управляться с бытовой техникой. А звонить и посылать сообщения от ее имени я не собиралась.
Алистер поделился новостями. Даймон улетел с Эвереста земным федеральным рейсом. Не особо и скрывался, поганец. Полиция нашла сбежавшего из госпиталя орка и засадила в камеру. Раненный мной орк скончался. Еще разыскали двоих, которых не добил Даймон, — на том же острове, само собой, они ж не могли оттуда выбраться. Кое-как удалось выяснить, что у них был командир-человек, но он улетел на Таниру. Все-таки улетел. Йен уже с утра торчал в полиции и ругался с комиссаром, подчиненные которого упустили Гранта. Их ведь снабдили визуальным описанием! Оказалось, они дежурили у рамок с динамическим сканером, ждали человека с поддельным чипом. На тех, чей чип признавался подлинным, они даже не смотрели. То, что человек мог пройти с чужим чипом и именно поэтому их снабдили описанием, им не пришло в голову. Они еще поудивлялись — да зачем им знать, как выглядит преступник? Таким образом, Грант беспрепятственно сел на рейс и смылся. Причем еще вчера. На Танире у него есть сообщники на космодроме, так что от Крюгера он тоже ушел — судя по тому, что Крюгер еще не похвастался поимкой.
Заполучив какой-никакой, а чип, я позаботилась о завтраке. Пришлось поломать голову, чтобы в куче незнакомых названий распознать блюда, приготовленные из концентратов, — я не гордая, но Август такое есть не станет.
К часу дня Лючия прислала Августу каталог гробов с комментарием: «Здесь только женские модели. Я взяла на себя смелость и отбраковала возрастные изделия, оставив те, которые подойдут для молодой женщины». Август сначала широко-широко раскрыл глаза, потом зажмурился от ужаса. Еще полчаса он выбирал между темно-синим с кружевами или розовым в фестончиках. Мне, если честно, больше понравился зеленый. Ну и что, что цвет? Зато отделка классическая. Но моим мнением никто не интересовался. И правильно — кто ж спрашивает труп, в каком гробу ему больше нравится? Август все-таки решил брать темно-синий. Лючия рапортовала, что гроб отправили в полицейский морг, откуда мы должны были торжественно забрать его вечером, перед отлетом. А мне прислали подарок от фирмы — широкополую черную шляпу с густой вуалью.