Леди не движется – 2
Шрифт:
— Принято, — кивнула я. — Ну и заодно, полагаю, тебе понадобятся материалы по арбалетчику?
— Зачем? — Август плотно уселся за столик, оглядел еду и подвинул к себе тарелку. — Арбалетчик может рассказать только про своего заказчика, а был им, вероятнее всего, Грант.
— А Грант тебе уже не интересен? — Я тоже села.
— Нисколько. Делла, он исполнитель.
— Но если его поймают, он выведет на главаря, — меня раздражало, что Август внезапно поглупел.
— Да. Но нам совершенно ни к чему ждать поимки Гранта, чтобы снять голову банды. Делла, банда парализована. Обе действительно опасные боевые единицы нейтрализованы — Марио Лоретта убит,
— Ну понятно, — кивнула я, — он считает, что самое время ему выйти на сцену и исполнить соло во всю глотку. А мы давно уже заждались его.
— Именно. Поэтому нам не интересен Грант — в ближайшие дни мы увидим Аристократа.
— А ты, конечно, уже знаешь, кто это.
— Делла, мои знания на сегодняшний день — не более чем обоснованные подозрения. — Август помолчал. — От нас не требуется никаких действий.
— Почему?
— Я тебе уже говорил — за нас и полицию эту работу сделает Даймон. Мы можем посуетиться, а можем затаиться — и тогда разгадка придет к нам сама, подгоняемая Даймоном.
— Считаешь этичным принять его помощь?
— У нас нет выхода. Я не думаю, что обстоятельства следует рассматривать именно как сотрудничество — мы воспользуемся результатами внутреннего конфликта в банде.
— Август, послушай, меня все-таки беспокоит судьба Даймона. Я понимаю, что он преступник. Но мне его жалко. Может, я все-таки попробую его взять? Ну ей-богу, тот случай, когда тюрьма — вполне себе шанс на спасение.
— Жалость к убийце?
— Почему бы и нет?
— Спроси у детей Греты Шульц, что они думают по этому поводу, — суховато предложил Август. — Делла, я понимаю, ты увидела коллегу, к тому же очевидно ставшего преступником не по своей воле. У вас общий враг, вам пытался сломать жизнь один и тот же человек. Он пощадил тебя, хотя мог убить…
Я очень зло рассмеялась.
— Август, не говори чепухи, ладно? Если разведчик отказывается от миссии — и неважно, государственный заказ был или частный, методы-то одинаковые, — то означает это всегда одно: он не может ее выполнить. Даймон убил бы меня, если бы мог. То, что я жива, объясняется не жалостью и тем паче не общими врагами — а исключительно тем, что он по каким-то причинам не мог меня убить.
— Жалость — недостаточная причина?
— Я тебя умоляю. Какая, на фиг, жалость? Из хоббитов ее выбивают в первые две недели учебы.
— Но ты же его жалеешь?
Я пожала плечами:
— Да. В данном случае милосердие — это правосудие. Только оно позволит ему выжить. Альтернатива — смерть. А у нас смертная казнь запрещена по закону. Август, ситуация ровно та же, что у Даймона со мной: жалость выгоднее жестокости. Ему было выгодно пожалеть меня, а мне выгодно поступить с ним по закону.
— В
— Местью синему гробу? — поддела я.
— Назовем это местью синего гроба.
Я оскорбленно замолчала. Совершенно не понимаю, почему мужчины такие дураки. Все до единого.
— Постарайся не задерживаться в полиции, — сказал Август. — Вернешь чип — и домой. Пока ты была на Эвересте, накопилась тонна кларионской почты, я боюсь даже заглядывать в нее.
Я наконец доела яичницу.
— Август, а тебе не кажется, что пора бы нам обсудить продление моего контракта? Или его завершение.
— Завтра, — отрезал он. — Завтра я буду уже совершенно готов сформулировать дополнительные условия.
— А сегодня никак?
— Никак. У меня есть планы на вечер, и многое зависит от того, как и в какой форме они реализуются. Благодарю, — он аккуратно сложил столовые приборы, бросил на них салфетку и встал из-за стола, — было чрезвычайно вкусно.
Я только скрипнула зубами, почти с ненавистью глядя ему в спину. Доедать свой завтрак желания не было, поэтому я взяла легкий льняной жакетик — не с голой же спиной ехать в полицию! — и отправилась работать.
И уж конечно, я не собиралась ограничиваться тем «заданием», какое получила от Августа.
Крюгер обрадовался мне, как ребенок. Окинул восторженным взором мой наряд и сообщил:
— Делла, вы прекрасно выглядите. Как будто только что с пляжа.
— Собираюсь поехать на море сразу от вас, — скромно ответила я.
— Да, да. Это замечательно. У вас были тяжелые дни, надо выкроить хотя бы несколько часов на бездумный отдых. Море, пляж великолепно способствуют восстановлению нервной системы. А у нас с вами такая работа, что надо компенсировать стрессы, иначе быстро наступит психоэмоциональное выгорание. Не знаю, как у вас, разведчиков, с этим боролись, а я очень внимательно слежу за своими подчиненными. Потому что эмоционально выгоревший полицейский совершенно бесполезен для общества. Он просто не может работать.
Я ощутила нечто вроде признательности.
— Вы удивитесь, но у нас никак с этим не боролись.
— Что, вообще? — Крюгер, кажется, мне не поверил. — Но как же… Это ведь достаточно просто. Даже я это знаю. Уставшего человека надо направить к косметологу, массажисту, маникюрщику, на пляж или в сауну, потом денек на природу, предложить пройтись по магазинам, ну, вы знаете — что-то такое, что обычно считается дурацким и обывательским времяпровождением… Моя жена превосходно снимает стресс, покупая ненужную, но яркую косметику и бродя по китайскому рынку. Тут ведь главное — переключиться. И несколько дней пробыть в обстановке, которая вообще никак не ассоциируется с угрозой для жизни.
— Кстати, вы мне подсказали замечательную идею. Надо будет проведать Ли Бэя — помните, тот китаец, тесть убитого эльфа? У него парикмахерская, мне понравилась обстановка.
— А попробуйте. Если поедете в ту сторону, рекомендую заглянуть в отель «Голубой папоротник». Да, туда ветер доносит запахи с рынка, рыба, знаете ли, не всем нравится. Но какой пляж у этого отеля! Какой там песок! И замечательная кухня. Цены демократичные — вы понимаете, из-за запаха. Моя жена отдыхает только там.