Леди Вольфрам
Шрифт:
Несмотря на веселую атмосферу он был необычно молчалив. Дело не было в робости, просто этот зеленоглазый парень очень любил одиночество. Когда можно было уединится и мурлыкать какую-то песенку под гитару. Хотя и не отказывался, когда его звали к себе друзья.
Альбрехт, так звали его. Он был сыном травницы Мирты Шлиман. В городке все его очень любили за доброту и отзывчивость, что было не присуще некоторым жителям этого же города.
В свои восемнадцать лет природа его щедро наградила внешностью. Почти все девчонки городка сохли по нему, ну, а он не обращал на них никакого внимания. Его темно-зеленые глаза смотрели только на белокурую красавицу Клару и сердце принадлежало только этой юной баронессе. Они были не одного социального статуса, в этом была вся проблема.
Альбрехт с улыбкой посмотрел туда, откуда слышались шум и возня. Друзья вдоволь веселились. Они устраивали конкурсы, играли в карты на желание.
Вскоре все снова вернулись к костру и продолжили свои развлечения.
Водка и вино разливалась рекой, разговоры и музыка заглушали все. Друзья Кирта вдоволь веселились. Охмелев, они пели у костра песни и рассказывали пошлые анекдоты.
Что с них взять, это же молодежь. Их радость не затмевала даже весть о возможной войне с королевством Роэн.
– Альбрехт, чё скучаешь? Пошли с нами играть в карты! – подошел к нему один из друзей.
– Нет, я на желания играть не буду! – покачал головой Альбрехт.
– Слабо? Боишься, что проиграешь? – засмеялся юноша.
– Я? Боюсь?! – вскочил с места Альбрехт, слова приятеля его задели за больное место.
Ал подсел к небольшой компании друзей Кирта. Все его приняли радостными криками. Альбрехт не имел такого опыта игры в карты, как его приятели.
Потому, он особенно внимательно смотрел в свои карты, пытаясь ничего не пропустить. Потому, что пьяные люди – это вещь коварная. Он один из всех был ещё трезвым, потому ему было легче думать. Поэтому, он и выиграл.
Для проигравшего придумали желание. Вскоре половина из компании побежала следом за проигравшим, им тоже хотелось повеселится.
Альбрехт остался сидеть в окружении четырех человек. Один из них курил сигарету, второй, что-то рассказывал, а другие два уже спали.
В это же время возле озера девичник Полины был намного спокойней чем мальчишник Кирта. Они пели песни, водили хороводы, и рассказывали друг другу разные истории.
Девичий смех разливался над озером. Было такое поверье, если девушка в перед день своей свадьбы скупается в этом озере при молодой луне, она будет счастлива в браке.
– Ой, Полина, смотри! А, это не твой благоверный там побежал? – воскликнула девушка в синем платьице с накидкой.
– Смотри, смотри, там и другие! На свиньях, наверное, побежали кататься! Бедная тётя Шура! – рассмеялась другая девушка.
В это же время раздался поросячий визг и крики от фермы тети Шуры. Девушки залились смехом.
– Жаль, что здесь нет нашего Альбрехта с его гитарой! От, Кирт, зараза, переманил его на свою сторону! – улыбнулась Полина, поставив руки в боки. – Сейчас бы послушали его!
– Если он ещё может говорить! – рассмеялась её подруга. – Кирт, наверное, опоил его этой гадостью!
– Вы как думаете, кого он выберет себе в невесты? – поинтересовалась рыжеволосая девушка с длинной косой, щеки её залились легким румянцем.
– Уже пора! А, то ещё год, два и мы будем старыми девами! – ответила ей подруга.
– Вы же знаете его! Он у нас переборчив! – без какого-то упрека, сказала светловолосая подруга.
– Что мы все про Ала и про Ала? У нас, что других парней нет? – девушки снова залились смехом, а от фермы послышался поросячий визг.
Утром невозможно было различить где свиньи, а где друзья Кирта. Все были на одно лицо и пьяные до поросячьего визга.
Один лишь Альбрехт вернулся домой на своих двоих, и то потому, что он ушел раньше, чем все остальные.
Небо прорезала небольшая полоска рассвета. Когда он добрел до дома она стала больше. Голова болела от алкоголя, выпитого за ночь.
«Ох, Альбрехт, ещё немного… – Где же комната?» – подумал Ал, переступая порог дома. Он случайно задел веник и тот упал ему под ноги.
Юноша стараясь больше ничего не задеть, пробираясь к своей спальне. Разбудить мать и младшую сестру не хотелось.
Дом был совсем крохотный, но двухэтажный. На первом этаже находилась кухня и какая есть гостиная. А на втором спальни.
Мирта Шлиман уже несколько лет как овдовела, теперь вся робота упала на её плечи. Она неплохо разбиралась в травах, могла приготовить настойки, лечить от некоторых болезней.
Альбрехт очень любил мать и сестренку Аллу тоже.
Уставший, юноша не раздеваясь упал на кровать. У него кругом шла голова, а сон всё не приходил. Перевернувшись на другой бок, Альбрехт посмотрел на накрытую шкурами диких животных стену.
Он иногда ходил на охоту. В их лесах не водилось большой дичи, бывало попадались олени, зайцы. Но вот немного дальше видели кабанов.
Стрелял из лука он также хорошо, как и другие городские мальчишки.
Повертевшись ещё на кровати, Ал неожиданно для себя крепко уснул. Наутро его никто не стал будить и потому, проспал очень долго.
Но, когда разлепил глаза, голова у него болела сильнее чем ночью, казалось, что по ней били кувалдой. Тело налилось свинцом, так что подняться с кровати стало невозможно.
«Ну и пусть! – подумал он, натянув одеяло повыше. – Меня никто не сгоняет с кровати!»
Улыбнувшись сам себе, Альбрехт снова закрыл глаза и уснул.
Ему снилось будто он едет на лошади в сверкающих доспехах, а за ним следом идет большое войско. Он руководит армией. В настоящей жизни Альбрехт никогда б не сел на коня. Он их с детства боялся, после того как в семь лет упал и чуть не разбился. Его ели тогда выходили.
Альбрехт спал бы целую вечность. Он никогда в глаза не видел мягких перин, ему оставалось только воображать какие они.