Ледовый десант
Шрифт:
— Идут по двум шоссе на Киев.
— Приложите все усилия, чтобы остановить прорыв танков противника на Фастов. Это важнее, чем удержать город. Не допустите, Гот, чтобы вас окружили в Киеве. Ватутин на это надеется. Спасать надо не Киев, а наши войска от нового Сталинграда. Я подумаю о контрнаступлении на Киев.
— Есть, господин фельдмаршал! Я сделаю все возможное. Я убью сразу двух зайцев — не дам себя окружить и сдержу натиск войск Ватутина, — пообещал Гот.
— Желаю успеха, — буркнул Манштейн и повесил трубку.
Глаза
Вошел Хорст Вассерман.
— Какие будут указания, господин фельдмаршал?
— Вы, кажется, хотели скрестить шпаги с полковником Майборским, врагом вашего рода? Такой случай представился. Возглавьте танковый полк.
Вассерман почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Да, он просился на фронт. Но просился, зная наперед, что Манштейн не разрешит. А теперь…
Хорст Вассерман щелкнул каблуками.
— Спасибо за честь, мой фельдмаршал! Неужели под Киевом мы терпим поражение?
Манштейн встал.
— Мы теряем добытую в сорок первом Гудерианом и Клейстом победу. Думаю, у вас будет возможность увидеть под Киевом и сослуживцев вашего брата, опекающих украинскую пленницу.
— Разрешите, мой фельдмаршал, идти готовиться к вылету в штаб генерал-полковника Гота?
— Идите, готовьтесь, — махнул рукой Манштейн. — Наш штаб тоже сейчас будет собираться в дорогу. Мы передислоцируемся из Кировограда в Проскуров.
Связной самолет с Хорстом Вассерманом приземлился неподалеку от Белой Церкви. Здесь дислоцировалась одна из дивизий. Она должна была отправиться к Киеву, и половиной этих танков будет командовать он, полковник Вассерман.
На аэродроме Хорста ждал «опель» и представитель из штаба 4-й танковой армии. С генералом Готом у Вассермана не было особого желания встречаться. Эта встреча была бы похожа на беседу студента с профессором, возомнившим себя великим теоретиком и большим полководцем.
На всякий случай Вассерман перед вылетом выписал в свой блокнот отдельные высказывания танкового стратега Гота и классиков немецкого воинского искусства. Сейчас, сидя в машине, он раскрыл свой блокнот и стал просматривать эти записи.
Гот утверждает:
«По маршу моторизованной части, который осуществляется колонной, можно судить о дисциплине особого склада и способностях командира…»
Сегодня ночью он, полковник Вассерман, поведет свой танковый полк на фронт. Вассерман задумался: «По какой же стратегии и тактике воюет танковый генерал Рыбалко?»
Его взгляд снова остановился на высказываниях генерал-полковника Гота:
«Своевременное и безопасное снабжение — одно из важнейших условий успеха для принятия решения командования… Боевая охрана войск необходима на отдыхе, на марше и, до определенной
Вассерман усмехнулся: все-таки он оказался предусмотрительным. Не зря выписал высказывания танковых стратегов рейха. Знанием этих постулатов можно сразу завоевать симпатию у командующего 4-й танковой армии. Прибыв на место, он сразу же поинтересуется обеспечением дивизии и данными разведки в районе Фастова, куда направляет его сам командующий группой армий «Юг» Манштейн. Это должно произвести впечатление на Гота.
Надо узнать, как относится Гот к другому танковому гению — Роммелю. Если между этими теоретиками отношения нормальные, то можно будет при случае вспомнить африканского «гростигра»:
«Лучших результатов добивается тот командир, решения которого основываются на данных конкретной обстановки, а не на абстрактных размышлениях и ранее построенных схемах».
Почти те же слова, что и у Гота о значении разведки. Кто же из них высказался первым? Чтобы не попасть впросак, надо выяснить.
«Скорость движения танков зависит не только от двигателей, но и от способности командиров…»
Слова Крювеля.
А вот и Гудериан:
«Сомнения возникают постоянно. Вопреки всем сомнениям успеха добивается лишь тот, кто способен действовать в любых обстоятельствах. Потомки скорее простят ошибочные действия, чем полное бездействие».
Вассерман облегченно вздохнул: «Тут есть даже оправдание своего поражения. Это хорошо».
Еще один афоризм Гудериана:
«Нет безвыходных ситуаций, а есть люди, охваченные отчаянием…»
Машина вскочила в выбоину. Вассермана подбросило на сиденье, блокнот выпал из его рук.
«Вся земля вокруг искорежена взрывами бомб и снарядов. Удивительно. Мы, немцы, имеем таких теоретиков танковой войны и не смогли победить под Сталинградом и на Курской дуге. Неизвестно, победим ли и здесь, на Днепре…»
Вассерман нагнулся, поднял блокнот, снова уставился в него.
«Для достижения решительного успеха в бою необходима хорошая организация войск», —
слова фон Шелля, его теперешнего соседа по маршруту Белая Церковь — Фастов — Киев.
«Но ведь это известно из воинских уставов всех армий мира! Если доведется встретиться с фон Шеллем, можно будет напомнить его же слова:
«Танкист должен применять свое оружие с такой скоростью и ловкостью, как пехотинец времен Фридриха Великого!»
Так писал еще и барон фон Швеппенбург. Но неужели русский солдат времен Суворова не мог тоже быстро применить оружие?.. А полковник Майборский на правом берегу Днепра так применил танковое оружие, что фон Шелль еле спасся, оставив на поле боя десятки подбитых машин…»