Ледяная королева

Соло Слава

– Давайте уйдём отсюда.

Я попятилась, но моя спина натолкнулась на мощную грудь короля. Он опустил мне руки на плечи, не давая сдвинуться с места.

– Ты внимательно всё рассмотрела, Гвендолин?

– Отпусти меня!

Я начала брыкаться, но он перехватил меня за талию, крепче прижимая к себе.

– Я хочу, чтобы ты сказала мне, что видишь.

– Ты болен, Эргон!

– Мы не уйдём отсюда, пока ты не скажешь.

– Ненависть, разрушение, потерю, тоску, боль, смерть! – выкрикнула я, чувствуя, что из глаз брызнули слёзы.

– Я

хочу, – он, всё ещё сжимая меня, наклонился к самому уху, – чтобы ты навсегда запомнила эти чувства и запомнила то, что видишь сейчас. Так будет с каждым, кто встанет у меня на пути, так будет с каждым, кого ты попытаешься привлечь на свою сторону против меня.

Почувствовав, что он ослабил хватку, я вывернулась из его рук и влепила ему хлёсткую пощечину.

– Ты чудовище! Монстр! Я ненавижу тебя!

Он схватит меня за руки, рыча:

– Так и должно быть, Гвендолин. Ты должна бояться меня, помнить, что стало причиной падения твоей семьи. Ты стоишь на могиле вашего счастливого прошлого, потому что твои родственники забрали жизнь моего отца.

– Ты заплатишь мне за эти унижения, Эргон, даю тебя слово! Вся эта ненависть обратится против тебя же самого.

Я не хотела показывать ему своей слабости, но тело предало меня, я осела на грязный пол, давясь рыданиями, пряча руки в ладонях. Как можно быть таким жестоким? Он притащил меня на это кладбище для того, чтобы показать, что осталось от некогда счастливой семьи, чтобы запугать меня, поработить сознание. Я чувствовала себя просто слабой женщиной, на плечи которой свалился неподъёмный груз чужой ненависти за поступки, которых я не совершала.

Когда слёзы иссякли, я подняла голову, вытирая глаза и обнаружила, что короля рядом со мной нет. Поднявшись, я медленно пошла по направлению к тому месту, где мы оставили лошадей, но Эргона не было и здесь. Внезапная безумная мысль озарила мою голову вспышкой, и вот я уже вскакиваю на коня, мчась во весь опор.

– Таша!

Никакого ответа.

Холодный ветер хлещет моё лицо, но я не замечаю этого, лишь слышу как грохочет моё сердце.

«Только бы успеть!» – мелькает единственная мысль.

– Таша! – Я вкладываю в зов всё своё отчаяние, чтобы она наверняка услышала.

И она приходит. Материализуется на коне сзади меня.

– Гвени, что происходит?

– Быстро! Ты можешь перенести нас и коня?

– Возможно, но зачем?

– Таша, умоляю тебя, просто сделай это!

– Хорошо, но куда?

– В замок Ковальджи.

Моя надежда была на то, что Эргон не сразу поймёт, что я переместилась, и какое-то время будет стараться догнать меня по дороге.

«Лишь бы мне только хватило времени.» – Молила я, чувствуя как пропадает одна реальность и перед глазами появляется незнакомая крепость.

**

– Ты заплатишь мне за эти унижения, Эргон, даю тебя слово! Вся эта ненависть обратится против тебя же самого.

Глядя, как Гвендолин падает на грязный пол, Эргон испытал практически

ненависть к самому себе, смотря в её несчастные глаза, наполненные слезами. Такие эмоции были ему столь непривычны, что он чуть было не опустился на колени рядом с ней, с трудом преодолевая желание прижать к себе её хрупкое тело. Но он понимал, что после того, что сделал, она лишь оттолкнет его, рассмеявшись в лицо.

«И будет в этом права.»

Эргон с силой ударил кулаком в стену, пытаясь заглушить эту душевную, незнакомую боль физической.

«Да что со мной происходит?». – он облокотился на развалины, прикрывая глаза.

«Она всего лишь женщина, а я веду себя как мальчишка, которому не дали игрушку».

Понимая, что его сегодняшние действия были недостойны не только мужчины, но и короля, он пытался подобрать слова, которые должен был сказать Гвендолин. Извиняться ему ещё не приходилось никогда. Но он никогда и не вёл себя подобным образом. Эта женщина, ворвавшаяся в его жизнь, она пробуждала в нём такие эмоции, о которых он и понятия не имел.

От размышлений его отвлекла стремительно удаляющаяся женская фигура верхом на коне. Он усмехнулся, поняв, что Гвендолин пытается ускользнуть от него.

Эргон был прекрасным наездником, опередить его не удавалось еще никому. А потому он дал ей фору, не спеша седлая свою лошадь. Так или иначе, он её нагонит, а пока отсрочка во времени была даже ему на руку, давая возможность подобрать слова.

Преодолев путь галопом до реки, он удивился, что не настиг её здесь, по его расчетам, именно тут они и должны были встретиться. Добравшись до основания обрыва, насквозь пропитанный нехорошими предчувствиями, он зарычал, осознавая, что его обвели вокруг пальца.

– Горон! – его зов огласил всю округу.

Хранитель, смеясь, материализовался рядом с ним:

– А я всё думал, как же ей это удастся.

– Не умничай, я не в том настроении.

– Куда? – усмехаясь, спросил Горон.

– А то ты и сам не догадываешься.

– Ковальджи?

Король кивнул, протягивая хранителю руку, чтобы совершить переход.

– Крепость Инамортаре неприступна! Даже если вам удастся каким-то чудом подобраться к ней сквозь непобедимое войско короля, то вы натолкнётесь на стены, охраняемые магией, сквозь которые ещё никому не удавалось прорваться со времен существования Эрлинга!

Вот уже десять драгоценных минут мы с Томасом потратил на то, чтобы уговорить его отца, Дьюка, хотя бы рассмотреть план нападения на земли Инамортаре.

К моему счастью, увидев нас на пороге, Томас всё понял и не стал терять ни секунды на лишние разговоры. Он незамедлительно провёл меня в кабинет, послав за своим отцом. За то время пока старший Ковальджи не присоединился к нам, Том успел мне вкратце изложить план, который основывался на том, чтобы привлечь на свою сторону Ланжеронов и Ангальтов. Силами трёх армий он надеялся сокрушить короля, положив конец его правлению.