Ледяное пламя
Шрифт:
— Не-е-е-ет, никого не удалось поймать. Я только начал разбираться во всём этом. Вчера мы начали расчищать город после того, что произошло. Нам же надо, чтобы заработал порт… — последовал тихий ответ, и Кристофер хмыкнул. — Что ты напишешь Его Величеству?
— Всё, как есть, — пожал плечами гвардеец.
— Крис…я, — Норман заметно побледнел, его губы тряслись, а взгляд стал молящим, как у бездомной собаки, выпрашивающей мясные остатки. Посланник протянул ему ладонь.
— Утром встречаемся в ратуше, будем решать проблемы, ладно? Вернись к своим обязанностям, оставшиеся гвардейцы ждут твоих приказаний, — пожав генералу руку, Кристофер напоследок ободряюще хлопнул того по плечу и улыбнулся, также фамильярно-покровительственно, как это делал Норман.
Гвардеец двинулся к северо-восточным жилым кварталам. Пустынные улицы гулко отдавали эхом его шагов, и дракон вновь навострил чувства. Он «прощупывал» местность вокруг себя, но без энтузиазма. Кристофер ощущал лишь расплывчатые силуэты жильцов, ютящихся в комнатах ближайших домов. По дороге ему встретилась только бродячая собака, перебегавшая от угла к углу, чтобы справить естественную нужду.
Квартал, в котором проживали дядя с тетей, разительно отличался чистотой и свежестью от остального города. Продолговатые каменные клумбы радовали изобилием разномастных цветков. Живые изгороди отделяли зеленым забором одни участки от других. Фруктовые деревья сбрасывали на мощенные булыжником дорожки белые лепестки. В воздухе витал нежный запах сирени. В жилых домах горел свет, были слышны разговоры жителей и топот смеющихся детей.
На протяжении всего времени, что Кристофер себя помнил, внешний облик дома родных оставался неизменным: два этажа с мансардой, крашенные в белый цвет каменные стены, выполненные из темного дерева ставни, светло-сиреневая черепица (популярная расцветка в этом квартале Вирентиса). Застекленное круглое окно чердака до сих пор оставалось закрыто решеткой, историю появления которой дракон помнил несмотря на давность событий.
Когда Кристофер жил с родителями в Вирентисе, они с матерью часто бывали в гостях у ее сестры — тети Лизетты. Иногда, он оставался гостить у родных, пока отец нес службу в Южной гвардии, а матушка занималась алхимическими исследованиями за городом. В один из таких дней мальчик играл на мансарде, оступился и выпал из приоткрытого окна на куст. Тогда ему не было и шести лет. Всё обошлось, и Кристофер отделался легким испугом и парой ссадин, но на следующий день на окне появилась кованная решетка. Спасительный куст и по сей день радовал глаз хозяев дома.
Кристофер подошел к двери, оббитой по углам железом и выкрашенной в тон тёмным ставням, и постучал. Внутри послышалось шарканье тапочек и шёпот. «Конечно они никого не ожидали увидеть в такой час». Жестяная заслонка, скрывающая узкое окошко, отъехала в сторону, и на гостя уставилась пара внимательно изучающих глаз с морщинками в уголках.
— Кто? — голос был твёрд и низок, как будто говоривший пытался казаться больше и строже, чем являлся.
— Дядя Руфус, это я, — улыбнулся Кристофер.
Заслонка вернулась на место, за дверью послышался шорох. Ключ провернулся в замке и дверь распахнулась.
— Ох ты ж, Лизетта, иди сюда. Это Кристофер, — громко пробасил старческий голос. Дядя Руфус обнял племянника. — Давай проходи.
Дракон пропустил племянника в дом и закрыл входную дверь. Для собственного успокоения он вновь посмотрел в дверной глазок и удостоверился, что там никого больше нет.
— Мой дорогой, наконец-то ты посетил нас, — тетя Лизетта подошла к нему для объятий. Будучи небольшого роста, она уткнулась ему в грудь, а потом потянула на себя и расцеловала в обе щеки. — Я так рада видеть тебя. Почему ты не написал, что приедешь?
— Да письмо все равно бы не успело прийти раньше меня, — ответил гвардеец, высвобождаясь из объятий тёти, чтобы сбросить с плеча запылившуюся дорожную сумку. — Арис принял решение послать меня на юг два дня назад.
— Так значит король отправил тебя сюда? — дядя подрисовал магическую руну на входе, а затем убрал мелок в карман теплого халата коричневого цвета, накинутого поверх пижамы. Кристофер кивнул, на что получил хлопок по плечу. — Значит скоро всё наладится, Лиззи, я верю в моего племяша.
— Конечно наладится. Проходи, Крис, проходи, вымой хорошенько руки и садись ужинать, — двинувшись в сторону кухни, на ходу говорила тетя. — Ты не сможешь отвертеться.
— Да я и правда очень голоден, — улыбнулся гвардеец, стаскивая с себя сюртук.
— Замечательно, — послышался хлопок в ладоши. — Сейчас я всё поставлю на стол.
— Я помогу, — дядя повесил сюртук гостя на вешалку, взял у него сумку и пошёл по коридору к супруге.
Кристофер же зашел в уборную, поймав себя на счастливой мысли. «Как же хорошо, что с ними всё в порядке». Радость от встречи заставляла его улыбаться самому себе в маленьком зеркале, висящем над раковиной. Насухо вытерев руки и лицо, гвардеец направился в гостиную.
Его ждала просторная светлая комната с огороженным решеткой камином, в котором уже не первый час тлели угли. Большое окно, выходящее на задний двор, занавешивалось плотными шторами изумрудного цвета и прозрачной почти невесомой гардиной. Большую часть гостиной занимал круглый стол, при желании раскладывающийся до овального. Вдоль одной из стен стоял шкаф-сервант с красивейшим сервизом из тонкого белоснежного фарфора, придержанный тетей для особого случая. Кристофер не мог вспомнить, чтобы такой момент хоть раз наступил.
— Как служба? — спросил дядя, расставляя фарфоровые тарелки из сервиза «попроще» на белоснежной скатерти. Он указал на стул, приглашая племянника присесть.
— Потихоньку. Король не просто так отправил меня сюда. Он назначил меня королевским посланником. Так что я пробуду здесь, пока всё не разрешится.
— Мы только рады тебе, столько времени не виделись, — буркнул дядя и вышел из комнаты, шаркая ногами.
«И правда, нехорошо как-то». Кристоферу стало совестно. За прошедший год он мог выкроить время, чтобы навестить их. Не говоря уже о том, что ему следовало почаще писать.
— Как твоя рана? — дядя Руфус вернулся обратно с супницей и выставил её на середину стола. Гостиная мгновенно наполнилась восхитительным ароматом.
— Все в порядке, зажило и не беспокоит, — ответил гвардеец, глядя на пожилого дракона. Тот слегка располнел с момента их последней встречи, отчего его лицо стало более округлым, и крючковатый нос перестал казаться таким уж большим. Темно-карие глаза отливали золотом, а его некогда рыжие волосы стали полностью белоснежными, не сохранив и намёка на предыдущий цвет, но по-прежнему кучерявились.