Ледяное сердце
Шрифт:
Темнота окружала Люсинду со всех сторон. Приходилось двигаться на ощупь, сгибаясь едва ли не до земли, а временами и вовсе ползти на четвереньках. Каменное крошево впивалось острыми краями в кожу на ладонях, расцарапывая их в кровь. Коленям повезло чуть больше, они были защищены несколькими слоями плотной ткани, но даже она не спасала от боли. Было очень трудно сдержаться и не закричать во весь голос от того, как сильно саднила содранная кожа на руках. Люсинда прихватила зубами прядь волос, чтобы не выдать себя ни единым звуком. До её слуха донеслось невнятное бормотание Сибелиуса, и ведьма поняла, что до цели осталось совсем немного.
Неяркий свет резанул по глазам.
Центральная часть храма оказалась расчищенной от каменной пыли и осколков, а на гладко отшлифованных плитах пола виднелись линии геометрического рисунка. Это не походило ни на привычную пентаграмму, ни на куда более редко встречающуюся октаграмму, используемые ведьмами и магами в своих ритуалах. Однако Люсинда знала, что видит перед собой двенадцатилучевую звезду Эрцгаммы. Она встречала её изображение в дневниках Маргора, которые ведьмак не считал нужным прятать от подчинённой им ведьмы. Разве мог он предположить, что под личиной бродяжки скрывается умная и хорошо образованная женщина, которая сумеет не только прочесть то, что написано в его дневниках, но и понять всю глубину его замысла.
— Невероятно, — одними губами произнесла Люсинда. — Звезда Эрцгаммы — это же проход между мирами. Он и в самом деле существует? Постараюсь вспомнить, как там было в том дневнике: крест, заключенный в круг, и расходящиеся от него в разные стороны двенадцать лучей. Всё точно. Не хватает только нескольких символов для активации и ещё тринадцати жертв. Ай да Маргор, демонов гений. Был бы ты рядом, я бы тебя непременно поцеловала, перед тем, как прикончить.
Копошение у стены заставило Люсинду вспомнить о том, что она тут не одна и отступить в тень. Сибелиус сидел на полу, обложившись старыми свитками. Его глаза лихорадочно блестели, а губы беззвучно шевелились. Вдруг маг подскочил на месте, как ужаленный и издал победный вопль, отразившийся эхом от каменных стен. Сверху посыпались мелкие камни.
Маг растерянно огляделся по сторонам, на мгновенье выныривая на поверхность из бурного потока своих мыслей, но, не заметив никакой опасности, вновь вернулся к прерванному занятию.
Немного погодя, он отбросил в сторону свитки и с завидным упорством принялся стаскивать неподвижные тела оборотней к центру зала. Люсинда с интересом наблюдала за его действиями, не торопясь вмешиваться в происходящее. Магу приходилось нелегко. Не в его годы заниматься перетаскиванием тяжестей, а оборотни к тому же отличались крепкими телами и наверняка весили немало.
Сибелиус тем временем разложил двенадцать мужских тел согласно ритуалу по одному на каждый луч, головами к центру. Середина по-прежнему оставалась пустой. Если верить записям Маргора, на кресте должно располагаться тело ведьмы.
Женщина зло усмехнулась. Ведьмак сам подписал себе смертный приговор, когда решил, что может расплатиться её жизнью за своё могущество.
Зато Сибелиуса отсутствие ведьмы ничуть не смущало. Он вновь вернулся к своим свиткам, подхватил один из них и, сверяясь с написанным, принялся выводить рунические символы между лучами звезды. Он был так увлечён этим процессом, что не видел ничего вокруг. А вот Люсинда была начеку и сразу заметила Маргора.
Ведьмак появился откуда-то слева, скорее всего там тоже был проход. Люсинда постаралась срастись со стеной и по возможности не дышать. Но вскоре поняла, что зря волновалась. Маргор был в бешенстве и совершенно забыл об осторожности. На его глазах неизвестный маг пытался завладеть силой Тёмного бога, практически завершив подготовку к ритуалу.
— Ты кто такой? — воскликнул Маргор так грозно, что Сибелиус охнул и схватился за сердце.
Люсинда чуть было не выдала себя. К счастью, ей удалось сдержаться и не рассмеяться в голос. Хотя было невероятно забавно наблюдать за старым магом, трусливо отползающим в сторону от надвигающегося на него ведьмака. Маргор буквально полыхал от гнева. Ноздри его раздувались, глаза налились чернотой, он даже не пытался погасить выброс силы, направленный на уничтожение противника. Если бы Сибелиус был обычным человеком, его мозг превратился бы в желе, а так он просто застыл на месте, парализованный чужой волей.
— Впрочем, можешь не отвечать, мне ни к чему знать твоё имя, — Маргор зловеще усмехнулся. — Главное ты уже сделал. Можешь утешиться тем, что твоя смерть будет не напрасной, она послужит великой цели.
Сказав это, Маргор подхватил Сибелиуса за воротник и, ничуть не напрягаясь, поднял в воздух. Затем без всякого уважения к его сединам, бросил мага в центр круга. Тот даже не пискнул. Распростёрся на полу, точно повторяя контуры креста.
Люсинда поняла, что если она не поторопится, то рискует упустить свой единственный шанс. Да, в дневниках Маргора было указано, что на кресте должна лежать ведьма, но вполне вероятно, что для активации перехода сгодится и маг.
Маргор действовал так решительно, словно ни минуты не сомневался в том, что у него всё плучится.
Он принялся дорисовывать те символы, которые не успел вывести Сибелиус, и, как только повернулся к Люсинде спиной, она поняла: вот он — её шанс, другого может и не быть.
Она рванула заколку из волос, не обращая внимания на боль, и кинулась к ведьмаку. Маргор почуял неладное и начал поворачиваться на звук. Люсинда с громким воплем вскочила на спину противнику и со всей силы, на которую была способна, вогнала острый кончик, пропитанный ядом, ему в шею.
Маргор резко дёрнулся, сбрасывая с себя ведьму. Схватился рукой за шею, но было уже поздно, яд успел просочиться в кровь. Тогда он закричал страшно, безумно, дико и обрушил всю свою ярость, весь свой гнев на предательницу.
Ничто не могло спасти Люсинду от ментального удара такой силы. Понимая, что жить ему осталось недолго, Маргор выложился полностью, до самого дна, до последней капли.
Ведьма схватилась обеими руками за голову и завыла от боли. Гнев Маргора выжигал её изнутри, крушил, ломал, превращал в пепел сознание предавшей его женщины. Они умерли одновременно, и их души, всё ещё пылающие праведным гневом, даже покинув тела, продолжали сражаться друг с другом. К счастью, эти злобные, но бесплотные сущности уже не имели возможности нанести вред живым, их яростное свечение вскоре погасло, а на каменном полу остались лежать лишь пустые оболочки, бывшие некогда людьми.
Никогда прежде мне не доводилось передвигаться на лошади с такой умопомрачительной скоростью. И всё равно я боялась не успеть. Хотелось отрастить крылья и взлететь из седла прямо в небо, быстрее ветра устремляясь к наглухо запечатанным воротам замка.
Птице не составило бы труда преодолеть эту преграду, а вот мне пришлось резко остановиться, подняв коня на дыбы и только чудом не пропахав носом дорожную пыль. Уверена, мой истошный крик был слышен всей округе. Как только голос не сорвала? Зато охранники на воротах отреагировали мгновенно.