Ледяное сердце
Шрифт:
– Красиво рисуешь, – с моей стороны он получил тишину, – ты в курсе, что, когда злишься, у тебя глаза начинают гореть и пылать. Мне это нравится. В такие минуты ты мне нравишься больше. Взгляд ледяной королевы тебе не идёт, – моя грудь начала подниматься чаще от глубокого дыхания, но и в этот раз я промолчала. – Хорошо, можешь меня игнорировать, и пришел я не ради мужских вещей, – кто бы сомневался, придурок, – я хочу, чтобы ты знала. Это не я.
– Что не ты? – это вырвалось как-то само собой. Я не хотела ему отвечать, но слова вырвались раньше,
– Не я сказал, что мы расстались и так далее. Не знаю, кто это сделал, но когда узнаю…
– Не надо, ладно? С какого такого чуда я должна тебе верить? Ты – мудак. Это факт. Ты пока меня не переубедил в обратном. Да и сомневаюсь, что сможешь.
– Да, я мудак, ублюдок, придурок, ты меня ненавидишь и всё то, что ты вообразила в своей маленькой голове, но я этого не делал. Никогда бы такого не сделал. Это глупо и по-детски.
Я посмотрела на него, но вот он не смотрел в мою сторону, он рассматривал какой-то старый рисунок, висевший на стене.
– Ладно, не делал и не делал. Это ничего не меняет. Я тебе не верю, не доверяю, и это никогда не изменится. Я не собираюсь наступать на грабли, которые вижу.
– Знаешь, это глупо. Ты ведёшь себя, как ребёнок. Твоя жизнь скучная, серая и пресная. Именно это никогда не изменится, а вот всё остальное поменять можно. Когда-нибудь ты начнёшь доверять людям, начнешь верить. Вот только будет слишком поздно, ты уже никогда не выплавишь из своей рутины.
Потом он вышел. Просто взял и вышел. Он меня сейчас жизни учить вздумал? Кто бы его жизни поучил, индюка напыщенного. Внутри что-то щёлкнуло, наверное, это была одна из преград, отвечающих за гнев. Сейчас он не просто меня вывел или разозлил. Сейчас внутри было другое чувство, это был ни гнев, ни злость, это была ненависть. Да, я ненавидела этого напыщенного мажора, который только и думает, что о себе, да, и как вывести меня из себя. Только в его присутствии я зажигаюсь, как спичка, только он заставляет меня чувствовать. Именно он начинает переворачивать мою жизнь с ног на голову. Здесь и сейчас был сделан первый шаг к этому.
Телефон на тумбочке начал петь стандартную мелодию, которая означала, что мне кто-то звонит, но я не спешила брать трубку, я всё так же сидела и смотрела на дверь, через которую вышел этот недоразвитый мажор.
– Алло, – это было первое, что я сказала звонившему, ведь даже не посмотрела кто мне звонит.
– Ты сама любезность, – сердце пропустило удар, а губы сами расплылись в улыбке, только я узнала голос. Этот голос невозможно забыть.
– У меня был хороший учитель.
– Ну вот не надо мне тут ля-ля. Этому я тебя не учил. Только мухлевать в карты, и то ты этого не освоила.
– Ты в этом так уверен? Знаешь, ты слишком самонадеян.
– Самонадеян? В мой лексикон добавилось очередное слово, а что оно означает?
– По гугли. Ну, или посмотри в словоре. Тебе давно уже пора начинать развиваться.
– Я развиваюсь…
– Играя в видео игры? Тебе девятнадцать, а ведёшь себя, как ребенок, Ромочка. Чего ты хотел, дитё малое?
– Дитё малое хочет пригласить тебя в ресторан.
Мой рот открылся в немом «У тебя совсем крыша поехала».
– Не хочу в ресторан.
– Ну, а куда у нас хотят взрослые тетеньки?
– Ты – придурок, мне шестнадцать, а не шестьдесят. В кино хочу.
– А ты стерва, я же молчу. Ну, а мне девятнадцать, а ты говоришь, что я дитё малое. Хорошо, кино так кино. Тогда с тебя ужин. Я голодный.
– Сам ты ублюдок. И ты дитё это ты. Не я совал себе ватные палочки в уши. Вечером никого не будет, так что так и быть, покормлю тебя. Уговорил.
– Сучка ты. Ими же уши чистят.
– Не пятнадцатью сразу. В каждом ухе.
– Зато весело было.
– Ладно, когда кино?
– Одевайся и подходи к кинотеатру. Я там уже буду.
– Хорошо, пока, сучок.
Я сразу сбросила вызов, иначе бы Рома меня убил через телефон. Как там сказал Андрей? Что я не выберусь из рутины? Значит, пора выбираться из неё. Через пятнадцать минут на мне были надеты светлые джинсы и толстовка. На этот раз это была моя белая толстовка с какой-то надписью. Сняв телефон с зарядки и попутно вставляя в него наушники, я вышла из комнаты. Как и думала, на кухне сидели уже все члены семьи и Андрей. Каждую субботу они все дружно сваливают, поэтому этот вечер я провожу в полном одиночестве.
Уже почти выйдя из дома, меня остановил голос бабушки:
– И куда ты собралась? Ты не в курсе, что нужно хотя бы предупреждать, что уходишь?
– С каких это пор? Раньше я спокойно уходила и приходила, и никого это не волновало. Что же изменилось?
– Не начинай только. Куда ты собралась?
– Не начинать? Это ты начинаешь. Тебя не касается, куда я иду.
Надо было просто сказать, что иду в кино, но сначала Волков, а теперь этот допрос.
– Касается. Я задала простой вопрос. И хочу получить на него ответ.
– К Роме. ВсЁ? Выполнила свой долг? А теперь я уйду. Пока.
Я вылетела из дома, как пробка из-под шампанского в Новый год. Мне не хотелось там находиться, не хотелось ни с кем разговаривать, мне хотелось в очередной раз уйти в себя, чтобы никто не трогал. Это было единственное, чего мне хотелось на самом деле.