Ледяное сердце
Шрифт:
– Лилит!
– Я серьёзно.
– Я занималась. Отец отдал меня на гимнастику в шесть, а в восемь я решила заняться еще и акробатикой. Меня долго брать не хотели. Бросила два года назад.
– Восемь лет?! Ты бросила восемь лет упорного труда?! Ты точно больная. А чем ты ещё занималась?
– Из спорта или вообще?
– Вообще.
– Гимнастика, акробатика, скейт, рисование, бисер, квиллинг, гитара, вокал, игра на пианино, пару месяцев ходила на бальные танцы и шитье, но они мне не понравились.
–
– Не знаю. Как-то получалось совмещать. У меня было всё расписано, ни одной свободной минуты. А мне это и нравилось, не приходилось общаться с родственниками и остальными народом.
– Это сумасшествие. Как так вообще можно жить? Без друзей, знакомых и игнорирования родни? Я так не могу.
– Тебя воспитывали не как меня. Я пойду, умоюсь, увидимся.
Я встала и пошла на второй этаж. Открыв кран с холодной водой, я умылась, но легче не стало. Отчасти Лилит права, у меня просто не было времени на общение с кем-либо, но я этого хотела, точнее, я не хотела кого-либо видеть. Особенно после смерти Сарры. Всем, кроме акробатики и гимнастики, я начала заниматься уже после смерти Сарры, чтобы забыться, а потом это как-то вошло в норму. Никто не был против, конечно, они думали, что тем самым я пытаюсь продолжить жить и хочу завести новых друзей. Вот только мои планы были совершенно другими даже в десять лет, когда это поняли все, было уже поздно что-либо менять. Вот так все и свыклись с тем, что я постепенно становлюсь социопатом.
На вторую физ-ру точно так же, как и на остальные уроки, я не пошла. Только забрала свои вещи из раздевалки и ушла из школы. Я шла по улице без наушников, без музыки, просто шла. Как только приду домой, все опять начнут кричать и ругаться на меня. Последнее время они только и делаю, что кричат на меня. Ну, ладно бы просто кричали, так они сменили тактику. Сейчас они просто со мной не разговаривают. Ни один из присутствующих вчера дома меня игнорируют и все это из-за Кострова. Насколько я поняла Ваня теперь враг номер один. По крайней мере, у Антона и Волкова. По идее я должна радоваться тому, что они всё-таки оставили меня в покое, но это то же самое, что после фразы: «Делай, что хочешь»– делать совершенно ничего не хочется. За один вечер мне надоела тишина, исходящая от окружающих в комнате. Ведь Лилит присоединилась к ним и не разговаривала со мной, но её любопытство всегда выигрывало, поэтому сегодня она решила всё выяснить. Побесятся и перестанут. Первый раз что ли? Нет, конечно.
Я уже хотела идти домой, но меня остановил до боли знакомый противный голос, и тут же у меня возникло чувство дежавю. Только тогда было темно, а сейчас солнце светит, и птички пытаются петь.
– Ну что, по-хорошему или по-плохому? Мне, например, всё равно. Силой я тебя запихаю в машину, или ты сама в неё сядешь. Если сама, то напяль это на голову,– он протянул мне какую-то чёрную маску.
Он это сейчас всерьёз? Мало того, что он похищает меня посреди бело дня, так ещё и говорит напялить маску на глаза. Это вообще нормально? Или я настолько не знаю этот чёртов мир, что не понимаю, как можно так выкрадывать людей.
Между тем похищением и этим была ещё одна разница. Тогда я боялась машин, страх просто меня сковывал, а сейчас внутри была какая-то пустота, что в ней просто не было места страху. Вот только откуда она взялась, я не знаю. Скорее всего, это после очередного сегодняшнего кошмара про смерть родителей. Только сейчас я заметила, что устала, что мне просто-напросто плевать на всё и вся. На физ-ре из меня пёр адреналин, а сейчас он, кажется, испарился. Сразу. Разом весь.
Я повернула голову и посмотрела на рядом припаркованную машину и не ощутила никакого страха, точнее, я вообще ничего не ощутила. Это было как-то не привычно. Ведь в любом состоянии я реагировала на машины одинаково. Страх и истерика. А сейчас… сейчас ничего. Может, это и к лучшему? Мне не хотелось, чтобы меня опять вырубали какой-то хренью.
– Вы серьёзно сейчас? Или просто издеваетесь.
– Я просто не хочу навредить тебе сильнее нужного.
– Какая забота с вашей стороны.
Он так и стоял с протянутой мне маской. Я, конечно, больная, но не до такой же степени! Я оглядела стоящего перед собой мужчину: на вид ему было лет тридцать-тридцать пять, зелёные глаза и, видимо, никакой физической подготовки, а это могло сыграть мне на руку. Сегодня я решила пойти домой дальней дорогой, чтобы продумать план дальнейших моих действий. Дорога проходила мимо заброшенного двухэтажного дома, который должны были вообще снести, поэтому на железном заборе в виде сетки было написано: «Опасно», «Не входить», «Дом под снос». Даже черепов понавешали, а для меня сейчас это было единственное место, куда можно было бежать. Инстинкт самосохранения сработал быстрее, чем начала работать голова. Не думаю, что этот человек сможет быстро перелезть через забор, а вот для меня с моей подготовкой это было легко.
– Ну, а если я откажусь?– я сделала незаметный шаг к забору, ибо он в этот момент закатил глаза.
– Дальнейшее развитие сюжета ты знаешь.
– А, если я придумаю свой?– он скептически поднял левую бровь, а я побежала по направлению к забору. Три секунды, не больше, и я на территории дома. Сейчас я благодарила всех, кого можно за то, что надела свободную, осеннюю куртку и кеды, а не ботинки. Он зло на меня посмотрел, а я лишь пожала плечами.
– Исход будет один. Я пытался по-хорошему.
Возможно, но без боя я не сдамся. Пусть всё опять закончится в темном подвале и криками, но сейчас я не дамся просто так, как в первый раз. Он, как и предполагалось, не полез через забор, а пошел в обход, я же тем временем побежала по направлению к дому. Прятаться там– это самое настоящее самоубийство, но выбор у меня был небольшой, ведь до ближайшего магазина или людной улицы нужно было бежать минут десять. Никогда не любила планировку нашего города. Если ты в нём не живёшь, то заблудиться в этих «катакомбах» можно легко. Вот и я сейчас совершенно не знала, куда иду, просто бежала к заброшенному, разваливающемуся дому.
На мою радость дверь поддалась с первого раза, и я сразу же оказалась в тёмном помещении. Хоть на улице был день и светило солнце, в доме было достаточно темно, кажется, бывшие хозяева не думали об окнах и каком-либо солнечном свете. Мне нужно где-то спрятаться, мне подойдет любой укромный, желательно невидимый уголок. Но я ведь не отличаюсь умом и сообразительностью, поэтому, услышав открывающуюся дверь и шаги, помчалась на второй этаж. Вот только добраться до него проблематично, пары ступенек не хватало, а всюду валялось разбитое стекло, шприцы и всякая ерунда. Пришлось перепрыгивать, наверное, только чудом я не провалилась под лестницу, ибо только я прошла одну ступеньку, она тут же проломилась подо мной. Сердце давно уже перестало биться нормально, но я старалась сохранять самообладание, паника мне нужна была меньше всего.