Ледяное Солнце
Шрифт:
А что, если эта квартира — место для таких ночей, как была эта? Место, куда он приводит своих "макаронин"… Куда привел и меня…
Бррр, стоп, стоп!
Нет, глупости.
Я злобно хлопнула дверкой холодильника.
Так, все, хватит, пора выбираться отсюда, ехать домой, переодеваться и мчать на работу, а то уже и так, наверняка, опоздала.
Удивительно, действительно, удивительно…
Я торопливо натянула на себя вчерашнее платье.
Плаща в комнате нет.
А обувь? Где моя обувь?
Не могу же я вот так уйти?
…Или могу?
В голове стали взрываться воспоминания, кружиться отрывки фраз, видений.
Я мало, что помнила о вечере. Что было после тех слов, после приговора…
Так, стоп, стоп! Глубокий вдох, мысли — прочь.
Боль — на замок, обиду — вон.
Последний раз зайти в комнату, поправить постель, снова оглядеться по сторонам, что бы ничего своего не забыть.
Рядом с кроватью, на полу валялась записка.
Я сколько здесь крутилась, а заметить ее так и не смогла!
Эш, пора лечится!
Я жадно подхватила с пола бумажку и торопливо развернула.
"Прости, но я вынужден уехать по делам.
Как будешь уходить, захлопни за собой дверь.
Гаспар Дерби"
Острый кол в грудь. Внутри что-то предательски запекло. Сердце обижено сжалось.
"По делам…" "Захлопни дверь…"
СВОЛОЧЬ! УРОД! УБЛЮДОК!
Слезы предательски сорвались с глаз.
Ни секунды больше.
Я не буду в этой квартире ни секунды дольше.
Я бежала босыми ножками по холодным плитам подъезда, едва что замечая перед собой.
Боль, обида, отчаяние разрывало душу, сердце медленно умирало, заикаясь от переизбытка эмоций, так что я едва замечала тот мороз, что пытался свести меня с ума.
Я бежала вперед, нелепо вступая в лужи, грязь, наступая на битые стекла и острые камни.
Я бежала в неизвестность.
ДУРА. ДУРА. ДУРА.
А что ты от него ждала?
Любовь?
Ты — не принцесса, и НИКОГДА ею не станешь.
ОЧНИСЬ! ОЧНИСЬ!
Дура…
Я стояла возле дороги и бессмысленно всматривалась вдаль.
Неожиданно возле меня остановилось такси.
Не сразу до меня дошло, что окошко напротив меня уже умело опустилось вниз и теперь водитель пытается мне что-то вразумить.
Дождь заботливо окутывал меня своими поцелуями, ветер шаловливо ласкал кожу, мороз покусывал душу…
Водителю пришлось, наверно, раза три повторить свои слова, пока я наконец-то не обратила на его внимание.
— Девушка, садитесь уже в машину! Спрячьтесь в тепло, вы же простудитесь! Давайте.
Дверка, видимо, в очередной раз дернулась на меня, пытаясь раскрыться.
Я все еще была в неком помешательстве, но уже смогла дать отчет происходящему, смогла сделать хоть что-то самостоятельное.
— Садитесь же, — жалобно упрашивал водитель.
Рука дрогнула. Я потянулась к двери.
Еще мгновение — и наконец-то села в автомобиль.
Тепло жадно ужалило меня, заставляя поежиться. Холод сражался с жаром, заставляя меня дрожать от гадких ощущений.
— Ну, вот. Так бы и раньше, — заботливо прошептал мужчина и, наклонившись через меня, любезно захлопнул за мной дверь. — Что бы в жизни не происходило, кто бы нас не доводил, все равно все это не стоит ни нашего здоровья, ни уж тем более нашей жизни.
Спасибо…
Хотела, было, прошептать в ответ, но сил хватало лишь на то, что бы успевать проглатывать свои слезы.
— Где ты живешь? Давай я отвезу тебя домой. Примешь теплую ванну, потом укутаешься в одеяло, выпьешь чай — и поймешь, что еще не конец. Что еще будешь счастлива, просто нужно подождать.
Я молчала.
Подобно набегам волн, подобно приливам и отливам океана, я сходила с ума и вновь возвращалась в реальность.
— Так куда поедем?
— Райвен стрит, 5234.
Глубокий вдох.
— Вот и хорошо. И не стоит плакать, не стоит. Я похоронил жену и дочь. Так что… я знаю, что такое боль… Но со временем станет легче… Обещаю…
Эти слова… Слова пронзили меня подобно током. Я неестественно дернулась на месте, едва не подавившись собственной слюной.
В груди все заныло, запекло.
Стыд. Ужасный стыд сдавил мое горло, не давая нормально дышать.
Что же я, со своей правдой ношусь как с невероятным горем, когда все может быть намного хуже. Намного…
Неужели я настолько слабохарактерная, что не могу постоять за себя? Куда же делась моя гордость, мое самолюбие?