Ледяные звезды
Шрифт:
Ротмистров побледнел от ярости.
– Какие гвардейцы?! – гаркнул он. – Почему я ничего не знаю об этом?
– Сейчас не время, командир, – обернулся к нему Феликс. – Я потом все расскажу!
Ротмистров немного оттаял. Ему было все равно, что, где и как происходит, лишь бы не умалялся его авторитет главнокомандующего.
Тем временем Клара и Ивар затолкали доктора, который, однако, почти не сопротивлялся, в слиттер.
– Мистер Карлович, – проговорила Клара, – вы собирались покататься на слиттере, вот вы на нем и покатаетесь. Эй, малый, тебя как зовут?
– Ивар, – ответил «малый», снимая с себя каску.
– Так, Ивар, ты когда-нибудь ездил на такой штуке?
– Нет,
– Я ездить, – сказал доктор, глянув исподлобья на своих похитителей.
– А тебя никто не спрашивает, дрянь. – Клара направила на Карловича дуло револьвера.
Ивар сел на переднее сиденье и осмотрел приборную доску. Руля не было, был рулевой джойстик, примерно такой же, какой ставят на планерах. Поискав рычаг запуска, Ивар заметил маленький ключ зажигания под джойстиком. Собственно, здесь было все, как в автомобиле, разве что руля не было. Ивар повернул ключ, и позади них, свистя, заработала турбина.
– Все готовы? – он повернулся к Кларе и заложнику. – Пристегнитесь, сейчас поедем очень быстро.
Ивар опустил крышку кабины. Накинул на себя широкий пятиточечный ремень, застегнул лямку. Пора. Нажатием рычага запуска Ивар привел слиттер в движение. Турбина хлопнула и угрожающе зарокотала. Еще миг, и пространство словно вытянулось, видоизменилось, понеслось с захватывающей скоростью. Рев турбины оглушил. Слиттер разгонялся все быстрей, перегрузка вдавливала пассажиров в кресла все сильнее. Как стрела, серебристый слиттер вылетел из шахты… и в тот же миг справа ахнул взрыв. Волна горячего воздуха сбила слиттер с траектории, и он, развернувшись на лету, лег на бок и завертелся в безумном круговороте, разбрасывая куски обшивки, обломки лыж, аэродинамических крыльев. Стекло вылетело, забросав пассажиров острыми осколками. Турбина разорвалась, превратив заднюю часть слиттера в труху. Исчерпав резерв скорости, слиттер, вернее, то, что от него осталось, застыл в ста метрах от черного зева шахты.
Глава 20
Феликс торопил людей. В лаборатории они остановились, раскрыв от удивления рты. Что ж, такого еще никто не видел. Огромный зал был доверху забит медицинскими приборами. Кира отметила, что здесь странная аура, наполненная страданием сотен людей. Ротмистров поежился.
– Что делать будем? – спросил Виктор, осмотревшись.
– Я предлагаю дать отпор гвардейцам, – заявил Феликс. – Предлагаю воспользоваться оружием, которое мы нашли у лифта, то есть пулеметной системой «ЗУБР». Уверяю, этот переносной эрликон превратит в решето любого гвардейца, где бы тот ни скрывался и как бы далеко он ни убежал.
– «ЗУБР»? – удивленно переспросила Кира. – Но человеку без помощи экзоскелета его не поднять!
– Правильно, – поднял указательный палец Феликс. – Для этого я предлагаю также воспользоваться возможностями медицины. Здесь полно амфетамина. Чтобы победить в неравной схватке, мы должны быть сильнее, быстрее, ловчее, чем гвардейцы. Кто со мной?
Люди замялись, сомневаясь в предложении Феликса. Наступила тишина, каждый обдумывал все «за» и «против». Феликс растерянно посмотрел на всех и решил действовать. Он повернулся к полкам и, открыв нужный шкафчик, достал несколько ампул. Недолго думая, он зарядил шприц-пистолет и всадил себе в вену приличную дозу.
– Кто со мной? – проговорил он.
– Ты уверен, что вколол то, что нужно? – поинтересовался Виктор.
Феликс сплюнул. Все им показывать надо. Махнув рукой, он вышел из лаборатории, чтобы через полминуты вернуться с пулеметной системой на плечах. Кира разинула рот от удивления.
– Вкалывай, – протянул руку Ротмистров.
– Это запрещенный
Кира сменила иглу и перезарядила шприц-пистолет. Через несколько минут все были вооружены свойством амфетамина создавать сверхлюдей.
– Вперед! Надерем им задницу! – задорно прокричал Феликс, потрясая пулеметами на своих плечах.
– Да-а-а! – ответил ему рев остальных.
Похоже, препарат действует не только, как допинг, но и как сильнейший наркотик, принося упоение насилием, кровью, смертью. Теперь возможно все, боли нет, скорость сводит с ума! Вперед, мы непобедимы! Эти мысли были у каждого в одурманенной голове. Как стая хищников, люди бросились наверх в предвкушении легкой добычи. Проклятый лифт едет слишком медленно. Быстрее! Быстрее, пока все не закончилось до нас!
Едва двери лифта раздвинулись в стороны, в стены кабины, выбив искры, ударилось несколько пуль.
– Пригнитесь! – крикнул Феликс и нажал на гашетку. Треск очереди оглушил всех, но кому до этого дело, когда в голове говорит жажда чужой крови? С дикими воплями люди, точнее, уже нелюди, выбежали из барокамеры и бросились бесстрашно на засевших за внутренней стеной гвардейцев. Где-то рядом ахнула последняя растяжка, и Зарубин отлетел куда-то в сторону, но на это никто не обратил внимания. Схватив свою оторванную ногу, выплевывая кровь изо рта, он снова поднялся, упал, пополз, паля из автомата. Рядом Кира, вопя, разрядила целую обойму в чью-то голову. Виктор нажал на спуск, и из сопла его огнемета вырвалась мощная струя пламени. Феликс же шел медленно и методично расстреливал разбегающихся гвардейцев. Только Прокофьев перестал палить из эрликона, его потрясло своей жестокостью побоище, развернувшееся у подножия вышки. А вот Виктор, Кира, Феликс, Ротмистров – все они, словно наделенные дьявольской силой, расстреливали, резали, били с необыкновенной быстротой, чудом избегая пуль противника. Расправившись с теми, кому удалось прорваться за внешний периметр, они обрушились на тех, кто спасся от огня эрликонов, укрывшись за вездеходами. Гвардейцы, не помня себя от страха, побросали оружие и удирали кто куда. На минном поле сработало несколько растяжек – это подорвались гвардейцы, вздумавшие бежать не по дороге.
Через несколько минут все стихло. Вдали, скрывшись в темноте, убегали по дороге, сверкая пятками, трое спасшихся гвардейцев. Победители остались одни на поле боя, залитом кровью, заваленном трупами и ранеными. Феликс устало сбросил с себя «ЗУБР» и размял мышцы шеи. Кира рассматривала простреленное в нескольких местах бедро и удивлялась, почему она не чувствует боли. Позади, прислонившись спиной к бетонной стене, застыл труп Ротмистрова. Шальная пуля пробила ему голову. Зарубин тоже уже скончался. Повреждения, причиненные его телу взрывом мины, оказались несовместимы с жизнью.
Сидоренко и Прокофьев боялись спускаться вниз. Зрелище резни, которую учинили эти четверо, вызывало у них дрожь в коленях. Опасение, что их могут перепутать с гвардейцами, удерживало их на месте.
Но дурман начал понемногу рассеиваться. Вот Кира, хромая, отошла в сторону, боль и кровопотери стали ощущаться сильнее. На Феликса накатила чудовищная усталость. Только Виктор остался невредим. От пуль его спасла мощная броня его костюма.
Тем временем за перевернувшимся флагманом «Бешеных Псов» кто-то зашевелился. Виктор, заметив это, подошел ближе и признал в раненом того самого человека, который отправил их за головой доктора. Вождь лежал, облокотившись на колесо, в луже собственной крови, и тихо стонал. Лицо его было покрыто смертельной бледностью. Нога его, оторванная снарядом эрликона, лежала рядом.