Ледышка или Снежная Королева для рокера
Шрифт:
На радость мне и к удивлению Харлей, после такой тирады все вопросы отпали сами собой. А сам рыжий байкер ещё дня два ходил в подозрительно радужном настроении, кидая на меня влюблённые взгляды и хихикая с самым пакостным выражением лица. К вящему неудовольствию Верещагина, явно не понимающего в чём тут дело.
Я на все вопросы только плечами пожимала, иногда поглядывая на нового представителя семейства кактусовых, в небольшом горшке в форме котёнка… Подозрительно знакомой рыжей окраски.
Мы въехали в город, плавно вклинившись в свободный поток машин. По молчаливому согласию, Димыч направился в сторону
А Анька меж тем продолжала проводить агитацию, явно чувствуя слабину и не собираясь отступать.
– Слушай, Фроз, меня, конечно, гложут определённые сомнения… - тут Солнцева задумчиво вздохнула, прежде чем фыркнуть и продолжить тоном истинного змея-искусителя. – Но как показала практика и… Ну скажем так, полевые испытания, ты у нас единственная, кого не клинит на его брутальной внешности, слюной на его денежки не исходишь и на весь этот комплект не претендуешь. Во всяком случае, окромя той части, что выплачивает тебе зарплату. Ну и потом, ты что, боишься что ли, отмороженная моя? Неужели твоя хладная крепость может пасть под напором рыжего пещерного варвара?
Последнее предположение прозвучало настолько абсурдным, что не удержавшись я насмешливо хмыкнула. И едва заметно поморщилась. В чём-то Рыж была права. Я действительно боюсь… Вот только не рыжего варвара, а зеленоглазого брюнета, который слишком упрям что бы оставить меня в покое и слишком хорош, что бы позволить себе не боятся. Впрочем, что-то я отвлеклась от темы разговора…
– Не бери меня на слабо, Рыж, - тихо вздохнула, поведя плечами и пытаясь отогнать навалившуюся апатичную сонливость. Иногда у меня складывалось впечатление, что кладбище как назло вытягивало все мои эмоции и все силы, оставляя вместо себя ничего не желающего и ничего, почти ничего, не ощущающего мертвеца. – И не сватай такого очаровательного мужчину в качестве жениха. Мои нервы не настолько потеряны для общества, что бы строить с ним брак.
На заднем фоне кто-то всё-таки подавился, закашлявшись и возмущённо прошипев что-то отдалённо похожее на «Зайчучуля!».
– Моё искреннее почтение Илье Алексеевичу и ненавязчивое напоминание, что цветы в моём кабинете, как и я – трезвенники, язвенники и любители коллекционного чая. Все до одного, - Рыж весело фыркнула, так и не сумев перекрыть полностью предательский звон бокалов. – И если он сейчас сидит за моим столом, пристроив свои ботинки на документах, и пытается общипать милый, маленький кактус, то я найду самую нудную книгу по этикету. Выучу и буду цитировать ему на память каждую свободную минуту.
– Пещерный ящер впечатлился, - перевела бессвязное ржание пополам со стенаниями Анька, тут же добавив. – И обещал купить ему брата. Слушай, вы реально решили превратить кабинет в оранжерею суккулентов?
– Ты сейчас сидишь рядом с тем, кто заложил основу такой славной традиции дарения несчастных суккулентов, - Димыч остановился возле двухэтажного здания, на первом этаже которого как раз находился так полюбившийся мне магазин «ЧайКофе». И не дожидаясь, пока мне откроют двери, я выбралась из машины, зябко передёрнув плечами и отчаянно кутаясь в явно великоватую мне куртку. – Можешь предложить ему поискать членовидный кактус. Что бы у меня было реальное место для фигурального посыла неугодных… И я даже разрешу его побрить.
Судя по звукам, моё милое начальство чем-то подавилось и, о чудо, рухнуло на пол, поминая всуе мою внимательность и некоторую злопамятность. Последнее было даже немного обидно.
Злопамятной я не была. Но и излишним альтруизмом страдать отказывалась… Особенно в такие дни, когда и жить то особо не хочется, не то что кому-то помогать. Даже если меня об этом очень хорошо попросят.
– Фроз, ему действительно нельзя идти одному, - неожиданно серьёзно окликнула меня Анька, отвлекая от меланхоличного созерцания слишком шумных и слишком оживлённых улиц. – И он согласен на всё, что угодно, если ты поможешь. Цени, какой шикарный у тебя должник нарисовался.
– Моя фантазия рискует не пережить попытки представить, что с него можно взять и как, - флегматично ответила, прислонившись спиной к машине и закрывая глаза.
По щекам вновь текли слёзы, которых я не замечала. Звонок от Солнцевой стал тонкой соломинкой, за которую я ухватилась в попытке отвлечься, отодвинуть всё назад и стать тем, кем меня привыкли видеть. Шутить, иронизировать и язвить в любимой прохладной манере. Ведь это так просто…
Горько усмехнулась, стирая тыльной стороной ладони мокрые дорожки со щёк. Притворятся км-то другим не так легко, как может показаться. А когда в твоей душе бушуют собственные демоны прошлого и вовсе невозможно. И нормально общаться, уютно молчать в эти, да и другие дни я могла лишь с семьёй.
Им не надо было объяснять, почему Ледышка, Снежная Королева и гордая Фроз, единая во всех лицах, сидит, забившись в угол дивана. И пьёт терпкий, горький кофе. Обжигается, проливает на футболку, беззвучной плачет…Но всё равно пьёт горький, крепкий, кофе без сахара. Боюсь, остальные знакомые рисковали заработать когнитивный диссонанс от такого зрелища.
Все, кроме Харон. Та видела меня и в менее презентабельном виде. И кто бы мне сейчас объяснил, почему в моих мыслях «Ледышка» вновь прозвучало с оттенком очень знакомого, мужского голоса?
– Устрой аукцион на самую оригинальную идею, - хмыкнула Анька. И я могла поклясться, что она выразительно пожала плечами в этот момент. – Так что? Ты согласная или как? Или товарищу Хариусу Рыжему, обыкновенному, стоит придумать ещё какую-нибудь замануху для твоей ледяной светлости?
Оттолкнувшись от машины, я побрела в сторону магазина, задумчиво теребя кончик косы, перекинутый на плечо. И совершенно не представляла, что ответить на такое заманчивое предложение. А если быть совсем откровенной, то и думать над этим не имела никакого желания. Вот только, поразмыслив немного, к своему вящему удивлению я поняла, что…
Не могу сказать нет. Не могу и всё. Упираюсь, упрямлюсь. Язвлю, отнекиваюсь и подначиваю колкими фразами, пряча за ними своё истинное состояние. Однако, ответить твёрдо и категорично «нет» так и не смогла себя заставить. Хоть и хотелось…
Остановившись у самого крыльца, я вздохнула, уткнувшись лбом в плечо подоспевшего Веньки, неслышно вставшего рядом. Потёрлась носом, вдыхая пряный, чуточку свежий аромат его одеколона. И ответила, сдавшись окончательно и бесповоротно:
– Ладно. Уговорила, покупаю.