Легат Пелагий
Шрифт:
— Отрежьте их от замка и окружите! — скомандовал Гроссмейстер. Тевтонцы пришпорили лошадей и помчались на врага. В соответствии с замыслом Гроссмейстера, их клин разделился на двое. Одна половина стала обтекать рыцарей в белых плащах справа, другая — слева. Не прошло и минуты, как остров тамплиеров оказался окружен морем тевтонцев. И тут копья ударили о щиты, зазвенели мечи, и начался бой. Магистр рубился отчаянно. На своей прекрасной лошади он носился с одного участка на другой, всегда вовремя оказываясь там, где тяжелые мощные тевтонцы заставляли
Наконец, тевтонцам удалось пробить брешь в кольце тамплиеров. Туда устремились их лучшие рыцари во главе со старым Гроссмейстером. Бой становился все более жестоким и беспощадным. Казалось, тамплиеров ждет неминуемая гибель.
Но в этот самый момент ворота замка Крак распахнулись, и оттуда вылетел новый отряд рыцарей в белых плащах. Бешеным галопом они неслись, выставив вперед копья, на потерявших строй тевтонцев. Еще несколько минут боя и, не выдержав удара свежего отряда тамплиеров, тевтонцы обратились в бегство. Тем из них, у кого были хорошие лошади, удалось скрыться. Лошадь Гроссмейстера споткнулась. Подскакавший тамплиер нанес страшный удар копьем в спину старого воина.
— Это была горькая победа, — пробормотал Магистр тамплиеров, когда на следующее утро оруженосцы ордена вышли на поле хоронить убитых.»
Бабушка успела прочитать почти целую главу из своей книжки в ожидании появления Императора Фридриха. Они с Робином сидели на обитой бархатом скамье в приемной императорских покоев. Здесь же, в приемной, ожидали Тиан Обержин и поваренок с вазой миндальных печений. Посланник Султана и его слуги расположились в соседнем зале, у входа в который дежурил дворецкий Императора — тучный мужчина свирепого вида. Наконец двери распахнулись и в обеденный зал стремительно вошел Фридрих.
— Я принимаю ваше предложение! — сразу же объявил он шейху Ас Саббаху. — Мы передадим Дамиетту Султану, как только все христианские пленники будут выпущены на свободу!
— Аллах да вознаградит мудрость благославенного Императора! — низко кланяясь отвечал шейх.
— Пусть внесут угощения! — распорядился Фридрих. — Я хочу еще распросить вас об этом арбалетчике, слуге Легата Пелагия…
Дворецкий дал знак Тиану Обержину, и тот с важным видов прошествовал в столовую с вазой в руках. Поваренок проскочил вслед за ним.
— Да простит мое любопытство ваше императорское величество, — вдруг сказал египетский посланник, — но не миндальные ли это печенья?
— Именно так! — ответил Фридрих, поглядывая на роскошную вазу с апетитными печеньями.
— Могу ли я спросить, не из Франции ли прибыл повар, изготовивший это чудесное кушанье?
— Думаю, что из Франции, — сказал удивленный Император и посмотрел на дворецкого. — Ведь так?
Дворецкий
— Ваше императорское величество, — взволнованно произнес шейх Ас Саббах, — может статься, что печенья отравлены!
Фридрих засмеялся.
— Не думаю, что есть основания для беспокойства! — воскликнул он. — Всю еду, которую подают на мой стол, сначала пробуют повара и дворецкий.
Он хлопнул в ладоши, и по этому сигналу толстый дворецкий, Тиан Обержин и поваренок взяли по печенью. Всем им достались печенья в виде корон, лежавшие сверху. Перекрестившись, каждый из них откусил сначала маленький кусочек, потом еще, и наконец все трое съели свое лакомство с видимым удовольствием.
— Вот видите, ничего не произошло! — воскликнул Фридрих. — А раз так, прошу угощаться!
— Да не постигнет меня гнев всемогущего Императора, если я осмелюсь попросить об одной маленькой милости? — спросил шейх.
— Да, пожалуйста! — сказал Фридрих.
— Пусть прежде, чем мы насладимся этими великолепными печеньями, еще одно из них, с края вазы, попробует, ну, например, какое-нибудь домашнее животное.
Говоря это, шейх почему-то пристально взглянул на Кота, который спокойно сидел у двери, считая себя невидимым. Император пожал плечами:
— Вот уж излишняя предосторожность! Ну что ж, приведите Брунгильду!
У Кота Саладина шерсть стала дыбом. Он стремительно выбежал в приемную и там затаился. Поваренок, о котором все забыли, тоже выскользнул из столовой и скрылся в одном из коридоров. Между тем слуги привели красивую немецкую овчарку в золотом ошейнике. Император сам взял с вазы печенье и дал его собаке. Брунгильда понюхала его, с тоской взглянула на хозяина, и, не смея нарушить его приказание, быстро съела печенье. Через секунду она издала протяжный вой, пошатнулась и упала на пол.
— Это яд! — вскричал Император и показал на Тиана Обержина. — Он хотел отравить меня!
— Помилуйте, ваше величество! — начал было несчастный Тиан, но стража уже схватила его и поволокла прочь.
— Повесьте его на рее! — распорядился Фридрих.
Бабушка, Робин и Кот ахнули от ужаса. Два здоровенных тевтонца потащили повара по коридору, вдоль гребной палубы, затем по трапику на полубак, где они привязали его к грот-мачте. Рыцарь в железных перчатках подошел к Тиану и покачал головой.
— Пеньковая веревка не выдержит! — сказал он одному из тевтонцев. — Тащи из трюма якорный канат!
Тевтонец побежал выполнять приказание.
Бабушка, Кот и Робин стояли на палубе, с ужасом наблюдая за приготовлениями к казни бедного повара. «Как спасти Тиана?» — думали они, но ни одна полезная мысль не приходила им в голову.
— Может быть, воспользоваться Рожком? — предложил Робин.
— Но ведь если галера исчезнет, мы окажемся в открытом море и утонем! — ответил Кот.
— Интересно, почему Тиана они видят, а нас нет? — пробормотала Бабушка, но смогла найти ответа на этот вопрос.